«Эта история началась, когда я получила доступ к архивам Фаины Раневской»

Коллекция. Караван историйИстория

Фаина Раневская: «...Я поняла, в чем мое несчастье. Я не актриса, а скорее поэт, доморощенный философ...»

Подготовила Анжелика Пахомова

Фото: Юрий Сомов/РИА Новости

«Эта история началась в 2015 году, когда я получила в РГАЛИ доступ к архивам Фаины Раневской. Во-первых, черновики ее книги удивили меня. Они мало совпадали с тем, что стоит в магазинах под вывеской «мемуары Раневской». Во-вторых, в переписке Раневской с Любовью Орловой, Анной Ахматовой и другими близкими мне открылся образ совсем другой Фаины Георгиевны. Ранимой, неуверенной в себе и... недовольной своей судьбой. Эти письма нигде ранее не публиковались, тем ценнее для нас живые свидетельства века», — рассказывает главный редактор Анжелика Пахомова.

Переписка для Раневской — главная связь с миром, ведь она была одинока, жила одна... И самыми близкими людьми всегда оставались ее друзья, с которыми Фаина Георгиевна делилась своими горестями и радостями именно в письмах. Большую ценность представляет архив актрисы, хранящийся в Российском государственном архиве литературы и искусства: в нем немало писем и коротких записочек Раневской своим адресатам и, наоборот, от них — ей...

Фаина Раневская в молодости, 1929 год. Фото: Советский экран/Fotodom

«Ахматова говорила мне с тоской, что сын не хочет ее знать»

Одна из ее близких подруг — писательница Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (когда-то дружившая еще с Чеховым и мечтавшая выйти за него замуж), с которой Раневская сблизилась в немолодые уже годы. Именно Щепкиной-Куперник Раневская описывала эпопею со своим лечением, когда с сердечным припадком угодила в больницу: «Моя дорогая, то, что я сейчас пишу к Вам, дышу и вообще существую, является полной неожиданностью для моих лечащих врачей и для меня самой. Сегодня сползла с постели после десятидневного приступа грудной жабы. Я никогда не думала, что сердце может болеть с такой силой, так неистово и все же продолжать биться. В связи с такой опасной для меня и моих кредиторов болезнью они очень активизировались и даже обнаглели. И хотя мне еще нельзя вставать, я вынуждена была удрать в Ленинград, а оттуда — в Куоккалу. Мне достали путевку в дом отдыха «Пищевик». И по принципу «бери, что дают» я отдала себя во власть пищевиков. Там же идут гастроли нашего театра. Мне придется играть, и это, конечно, самое неприятное...»

Из санатория пищевиков Раневская снова пишет тому же адресату: «Пишу из Куоккалы, куда меня устроил театр, обещая тихий дом отдыха на берегу Финского залива. Залив действительно существует, но о тишине не приходится и мечтать. Тут отдыхают вместо обещанных 60 человек сотня горластых людей с детьми всех видов, начиная от грудных младенцев и кончая верзилами мужчинами, кричащими мне вдогонку ходячие фразы из всех ролей, сыгранных мною в кино... Много гуляю в лесу, иногда лежу на пляже, восхищаясь возможностью одной половиной туловища валяться на камнях Финского залива, а второй — в сосновом лесу. Единственная в этом неприятность, что на меня ходят смотреть экскурсиями, а я не так хорошо сложена!!!»

Это был ее первый настоящий отдых в жизни (Раневской оплатили санаторий на 28 дней. — Прим. ред.). Но ведь это и отпуском назвать нельзя: из санатория Фаину Георгиевну чуть ли не каждый вечер возили в Ленинград играть спектакли, ведь Театр имени Моссовета там гастролировал. «Сижу на сцене и вспоминаю здешний лес, к которому спешу с волнением и трепетом, с каким, бывало, спешила на любовное свидание. Я сейчас легко могла бы бросить сцену, будь у меня клочок земли и «кубышка», — пишет она все той же Щепкиной-Куперник. А через несколько дней у Раневской уже другое увлечение. Она влюбилась... в Ленинград. И Щепкина-Куперник получает теперь письмо такого содержания: «Не сразу отвечаю на Ваше прелестное письмо... У Вас есть опасный соперник. Это он вскружил мне голову, увлек, захватил меня всю, без остатка, и не отпускает ни на минуту. Это город, где сейчас живу, — Ленинград. Играю, как заведенная, каждый вечер — вяло, без движения, но почему-то имею успех... А днем ношусь по городу, обалдевшая от красоты его. Или провожу дни в Эрмитаже... Мне удалось проникнуть в особые кладовые Эрмитажа, где увидела чудо — скифские украшения из золота. Непостижимо! Что такое были скифы? Сейчас я пылаю страстью к ним. Вообще, какая я ветреная! Изменила итальянцам со скифами...»

К Анне Андреевне пришла Раневская, чтобы познакомиться. Они быстро сдружились и фактически не расставались целый год. Анна Ахматова, 1924 год. Фото: Vostock Photo

Способность увлекаться до влюбленности самыми абстрактными вещами, горьковатый юмор, неизменная самоирония, попытки понять свое предназначение, жалобы на невозможность реализоваться... Все это — Раневская.

Одна из самых близких подруг для Фаины Георгиевны — Ахматова. И конечно, документальные следы этой дружбы обнаруживаются в архиве. Например, белый листок бумаги, не больше почтовой открытки: «Доверенность. Передоверяю получить паек Литфонда... заслуженной артистке РСФСР — Фаине Георгиевне Раневской. Анна Ахматова. 19 декабря 1942 г.». Эта доверенность написана спустя год после их знакомства. В ноябре 1941 года Ахматова отправилась в эвакуацию из Ленинграда, Раневская — из Москвы. В Ташкенте их пути пересеклись. Анна Андреевна жила на улице Карла Маркса, рядом с шумным базаром, в двухэтажном деревянном доме, куда поселили всех писателей. У нее была отдельная комната. И вот однажды в эту комнату к Анне Андреевне пришла Раневская, чтобы познакомиться. Они быстро сдружились и фактически не расставались целый год. «Я никогда не видела ее отчаявшейся, в слезах, — писала позже Фаина Георгиевна в письме Павле Вульф. — Только один раз. «Знаете, умерла первая жена моего мужа...» И еще я видела ее плачущей, когда она при мне получила открытку от сына из отдаленных мест. У нее посинели губы, она стала задыхаться... Незадолго до смерти она говорила мне с тоской, что сын не хочет ее знать, не хочет видеть. Она говорила мне это много раз, почти каждый раз, когда мы виделись...»

Из эвакуации Раневская вернулась первой. Она много писала подруге, но Анна Андреевна молчала. Наконец откликнулась — бандеролью, в которой было одно яблоко и письмо: «Милая Фаина, благодарю Вас за Ваши интересные и добрые письма. Я не писала Вам из-за карантина... Эта моя третья большая болезнь в Ташкенте протекала довольно мирно. Я уже начинаю понемногу выходить — погода ослепительная... Как Ваши театральные дела, в какой пьесе Вы заняты? Очень рада, что Ваше здоровье восстановилось в родном климате... Шлю алма-атинское яблоко, чтобы Вы вспоминали Среднюю Азию. Здешние ленинградцы поговаривают о возвращении домой, ленинградские ленинградцы обещают скорую встречу. Будьте здоровы. Ахматова».

«Большая болезнь» не прошла и мимо Фаины Георгиевны. В 1945 году у нее нашли опухоль, срочно прооперировали. Она никому не написала, с трудом могла даже говорить, но настойчивые телеграммы потерявшей ее подруги заставили надиктовать письмо: «Спасибо, дорогая, за Вашу заботу и внимание и за поздравление, которое пришло мне на третий день после операции, точно в день моего рождения, в понедельник. Несмотря на то, что я нахожусь в лучшей больнице Союза, я все же побывала в Дантовом аду, подробности которого давно известны. Вот что значит операция в мои годы со слабым сердцем. На вторые сутки было совсем плохо, и вероятнее всего, что если бы я была в другой больнице, уже не могла бы диктовать это письмо. Опухоль мне удалили, проф. Очкин предполагает, что она была не злокачественная... Я очень терзаюсь кашлем, вызванным наркозом. Глубоко кашлять с разрезанным животом — непередаваемая пытка... У меня больше нет сил диктовать. Дайте <подругам> прочитать мое письмо... Обнимаю Вас крепко и благодарю. Ваша Фаина». Другим друзьям Раневская смогла прислать только открытки со смешными подписями наподобие этой: «Я уже не курю. А без папиросы не могу связать и двух слов...»

С Еленой Кузьминой в фильме «Мечта», 1941 год. Фото: Мосфильм

А потом был страшный для Ахматовой 1946 год, когда ее отлучили от Союза писателей, и с тех пор она больше не пишет писем. Только деловые записки. По воспоминаниям членов семьи Ардовых, где она часто жила, находясь в Москве, Ахматова даже по телефону разговаривала так — ей звонили, что-то спрашивали, сообщали, она говорила: «Да!.. Да... Хорошо... Да...» И клала трубку. Больше не доверяла ни телеграммам, ни письмам. Даже с Раневской они больше не переписывались, все разговоры откладывая до встречи... Кого-то может поразить и то, что до конца дней своих подруги говорили друг другу «вы» и общались, как казалось, довольно сухо. Но таков был уровень общения этих людей. На «вы» всю жизнь были и Раневская с Орловой, хотя дружили очень близко.

«Как подло и возмутительно сложилась наша жизнь в театре»

Известно, что Орлову Фаина Георгиевна не щадила и немало острословила на ее счет, иной раз и довольно жестоко. Именно она рассекретила возраст Орловой. («При смене паспортов Любочка себе скостила целых десять лет, а я, дура, всего два года!») А чего стоит знаменитое выражение Раневской о том, как Любочка поет: «Будто кто-то писает в медный таз». Но Любовь Петровна почему-то не обижалась. Она обожала свою озорную подругу и в письмах обращалась к ней не иначе как «Любимый Фей». Писала: «Вспоминаю нашу встречу у нас в доме. Не забыть бы мне спросить Вас, почему-то Вы смеялись, по-хорошему, надо мной... Как это было симпатично и вкусно! Я очень Вас люблю!»

В архиве Раневской — огромное количество телеграмм по любому поводу от Орловой и Александрова. Если дали награду — «сердечно поздравляем». Если умер кто-то из близких — «всей душой сочувствуем Вашему горю». По поводу каждой новой роли обязательно открытка. Когда Раневской сделали тяжелую операцию, Орлова пишет в больницу: «Я могу иногда Вас долго не видеть, но совсем не могу, когда Вы больны!» А узнав на сборе труппы 1971 года, что Раневская сломала руку, тут же шлет ей открытку: «Стремилась летом навестить Вас, но совершенно не переносила машины. Было плохо с головой. Сидела все лето во Внуково.

Теперь в порядке. Узнала о Вашей руке на сборе труппы. Бедная моя, любимая! Просто не нахожу слов, как я за Вас Страдаю. Конечно, все пройдет, все заживет. Я верю в силу воли моей Феи, но представляю, как болит!» Их переписка длится с 1946 по 1974 год. То есть со времени, когда Орлова и Раневская вместе снимались в фильме «Весна», и почти до смерти Орловой. Любовь Петровна, обычно очень сдержанная и лаконичная в личном общении, в письмах подруге доверчиво сообщает, например, об «уколах красоты», которые она регулярно делает. Вот что она пишет Раневской из заграничной поездки: «Дорогая моя Фаина Георгиевна, Любимый Фей! Спасибо за письмо, оно было радостно в ссылке! Ненавижу гастроли! К моему сожалению, не увижу Вас, но к моей радости, уезжаю домой. 10-го ложусь в больницу, делать необходимые инъекции для профилактики. Хочу пожелать Вам мужества, терпения, покоя в трудных условиях гастролей... Пусть все спектакли будут для вас генеральными репетициями. Не бередите себя, а берегите свои силы, здоровье и нервы! Все мои советы исходят из самой глубины моей души и любви к Вам! У меня нервный спектакль был, ужасный, но потом стало лучше. Но все равно было очень трудно здесь играть — не та страна, не тот свет, и т.д. и т.п. Любимая моя Фея! Обнимаю Вас! Целую!»

А вот еще записка, посвященная мелким женским делам, которые подруги, по всей видимости, перепоручали друг другу: «Дорогой Фей! Посылаю кепку. Починили, как могли. Черная еще не готова, но будет непременно. Благодаря Вам благодарный, но предельно замученный Любовь Орлов». Эта кепка потом еще мелькнет в двух-трех письмах, где Орлова уже возьмет это слово в кавычки: «Волнуюсь, подошла ли «кепка»!» (Вероятно, речь идет вообще не о кепке, а о какой-то изобретенной для Раневской шляпке.)

Фаина Раневская с Яниной Жеймо, Тамарой Селезневской и Еленой Юнгер в фильме «Золушка», 1947 год. Фото: Ленфильм/Кадр из фильма «Золушка»

И конечно, подруги немало написали друг другу по поводу конфликта с руководством театра, который случился у Раневской... Ее обвиняли в рвачестве и гордыне, Орлова пыталась утешить. Вот что она пишет в одном из писем, датируемых как раз 1955 годом, когда Фаина Георгиевна ушла из Театра Моссовета. «Дорогой мой, Любимый Фей! Мы сейчас с Вами говорили по телефону, а мне еще раз хочется сказать Вам: «Я Вас очень, очень люблю!» Американский писатель Амброз Бирс в своей книге «Словарь Сатаны» написал так: «Успех — единственный непростительный грех по отношению к своему ближнему». И ничего с этим не поделаешь!» Последнее письмо Орловой к Раневской содержит пометку, сделанную рукой Фаины — «Незадолго до смерти»: «Моя дорогая Фаина Георгиевна! Мой дорогой Фей! Какую радость мне доставила Ваша телеграмма! Сколько нежных, ласковых слов: спасибо, спасибо Вам! Я заплакала (что бывает со мной очень, очень редко). Ко мне пришел мой лечащий врач, спросил: «Что с вами?» Я ему прочла Вашу телеграмму и испытала гордость от подписи РАНЕВСКАЯ, и что мы дружим 40 лет, и что Вы моя Фея... Доктор спросил, какую Вы готовите новую роль, и мне было так стыдно и больно ответить, что нет у Вас никакой новой роли... «Как же так, — он говорит. — Такая актриса, такая актриса...» И я подумала: почему нашему руководству не важно, будем ли мы играть или нет новые роли. Впрочем, он сказал: «Ваш шеф слишком стар, он страдает маразмом и шизик, мне так говорили о нем» (речь идет о руководителе театра Завадском. —

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Екатерина Климова: «Надо либо двигаться дальше, либо отходить в сторону» Екатерина Климова: «Надо либо двигаться дальше, либо отходить в сторону»

По себе знаю, что либо артиста рвут на части, либо он никому не интересен

Караван историй
Лекарь-столетник или алоэ вера: как использовать гель растения для поддержания красоты и здоровья Лекарь-столетник или алоэ вера: как использовать гель растения для поддержания красоты и здоровья

Как пользоваться гелем алоэ

ТехИнсайдер
Счастливая судьба Леонида Куравлева. О великом русском актере вспоминает его сын Василий Куравлев Счастливая судьба Леонида Куравлева. О великом русском актере вспоминает его сын Василий Куравлев

Кого бы ни играл, эти роли любили миллионы зрителей — искренне, всей душой

Коллекция. Караван историй
Один день в городе Один день в городе

Отправляемся в Ялту в поисках счастья

Лиза
Венсан Кассель и Тина Кунаки. Еще раз про любовь Венсан Кассель и Тина Кунаки. Еще раз про любовь

История любви Венсана Касселя и Тины Кунаки

Караван историй
Как превратить город на Неве в экополис и сделать темные зимние дни в Петербурге таким же брендом, как белые ночи Как превратить город на Неве в экополис и сделать темные зимние дни в Петербурге таким же брендом, как белые ночи

Как Олег Шапиро сделает зимние дни в Петербурге таким же брендом, как белые ночи

Собака.ru
«О том, что Олег хочет открыть свой театр, он говорил еще когда был школьником», — вспоминают друзья Олега Ефремова «О том, что Олег хочет открыть свой театр, он говорил еще когда был школьником», — вспоминают друзья Олега Ефремова

Воспоминания об Олеге Ефремове двух его друзей

Караван историй
Крест в небе Крест в небе

Историк авиации Вадим Михеев — о жизни авиаконструктора Игоря Сикорского

Наука
Где лечиться? Где лечиться?

В какую поликлинику идти – государственную или частную

Домашний Очаг
Как уменьшить побочные эффекты химиотерапии: 3 важных правила Как уменьшить побочные эффекты химиотерапии: 3 важных правила

Как снизить побочные эффекты от терапии химиопрепаратами

Psychologies
«Меня уже мало что пугает»: Настя Красильникова о подкасте про домогательства в ЛЭШ «Меня уже мало что пугает»: Настя Красильникова о подкасте про домогательства в ЛЭШ

Настя Красильникова — о домогательствах и всеобщем молчании свидетелей

Forbes
Звёздная болезнь Звёздная болезнь

Почему появляются сосудистые звёздочки и как с ними справляться?

Новый очаг
Миллиард долларов и большие шлемы: карьера теннисиста Роджера Федерера в цифрах Миллиард долларов и большие шлемы: карьера теннисиста Роджера Федерера в цифрах

Важнейшие достижения чемпиона турниров Большого шлема Роджера Федерера

Forbes
Психологи объяснили, почему после интернет-серфинга люди чувствуют себя умнее (хотя это не так) Психологи объяснили, почему после интернет-серфинга люди чувствуют себя умнее (хотя это не так)

Почему ищет Google, но умнее всех вы?

Inc.
Футбол – больше, чем все Футбол – больше, чем все

В футбол играют ногами и головой. Разве не странно?

Вокруг света
Безопасно ли тренироваться, когда у вас уже болят мышцы? Безопасно ли тренироваться, когда у вас уже болят мышцы?

Если у вас болят мышцы после тренировки, то нужно двигаться как можно больше

ТехИнсайдер
Все болезни от нервов? Как устроена психосоматика с научной точки зрения Все болезни от нервов? Как устроена психосоматика с научной точки зрения

Отрывок из книги «Правда и мифы о психосоматике»

Inc.
Rest in рис: четыре рецепта настоящих азиатских блюд из риса Rest in рис: четыре рецепта настоящих азиатских блюд из риса

Как приготовить рис точь-в-точь как в Корее, Китае, Индии или Вьетнаме?

Правила жизни
Четыре причины не бояться одиночества Четыре причины не бояться одиночества

Почему страх одиночества не стоит жертв?

Psychologies
3 секрета, чтобы стать лучшими бабушкой и дедушкой 3 секрета, чтобы стать лучшими бабушкой и дедушкой

Психологическое здоровье ваших внуков зависит от того, какими вы будете

Psychologies
«Мы сейчас все время в контексте окупаемости»: как меняется ресторанная индустрия «Мы сейчас все время в контексте окупаемости»: как меняется ресторанная индустрия

Светлана Дробот — о тренде на ближневосточную кухню и ведении бизнеса с мужем

Forbes
Исследование Стэнфорда показало, что натянутая улыбка может повысить настроение Исследование Стэнфорда показало, что натянутая улыбка может повысить настроение

Можно ли улучшить настроение, приподняв уголки губ?

Inc.
Как заблокировать в Вайбере пользователей и чаты Как заблокировать в Вайбере пользователей и чаты

Как защитить себя в Вайбере от надоедливых пользователей?

CHIP
Онежские поморы оказались генетически близки к финноязычному населению и скандинавам Онежские поморы оказались генетически близки к финноязычному населению и скандинавам

Российские генетики исследовали ДНК 130 онежских поморов мужского пола

N+1
Принять, нельзя исправить Принять, нельзя исправить

Что такое состояние эмоционального бессилия?

Новый очаг
Зумеры у косметолога: что хочет изменить в себе молодое поколение Зумеры у косметолога: что хочет изменить в себе молодое поколение

Как желание изменить свою внешность уживается со стремлением к принятию себя

РБК
Памук, Сёнмез и Кича: 5 книг о Стамбуле Памук, Сёнмез и Кича: 5 книг о Стамбуле

Пять книг, которые помогут влюбиться в магический город Стамбул

СНОБ
Британские ученые: сокращение потребления соли на 1 г может спасти 4 млн жизней Британские ученые: сокращение потребления соли на 1 г может спасти 4 млн жизней

Ученые из Великобритании нашли способ снизить количество смертей в Китае

Inc.
Бедная «Блондинка»: почему фильм о Мэрилин Монро «оскорбляет память актрисы» Бедная «Блондинка»: почему фильм о Мэрилин Монро «оскорбляет память актрисы»

Почему фильм «Блондинка» возмутил поклонников Мэрилин Монро

Forbes
Как после 50 лет оставаться в хорошей форме Как после 50 лет оставаться в хорошей форме

Неужели после 50 нельзя быть подтянутым и спортивным?

ТехИнсайдер
Открыть в приложении