Мы не знаем, что нас прославит, — роль Гамлета, Треплева или... бедного Йорика

Коллекция. Караван историйЗнаменитости

Александр Мохов: «Табаков научил меня, что все рождается в любви»

«Никогда не забуду сцену, как родственница кормит меня завтраком и в этот момент раздается звонок телефона. Тетя сняла трубку: «Да! Кто? Табаков?» И с побелевшим лицом протянула трубку мне. Олег Павлович велел: «Поезжай в институт, тебя там ждут. Придешь, просто прочитаешь что-нибудь. Тебе выставят оценку, это чистая формальность».

Беседовала Марина Порк

Фото: К. Каллиников/РИА Новости

Александр Анатольевич, в каких спектаклях вы сегодня играете, что снимаете?

— Пока не снимаю, но собираюсь. Что касается театра, играю сегодня в очень важных для себя проектах. Недавно вернулся в спектакль «Невольницы» по Островскому в Театре сатиры. Почему «вернулся», объясню. Потому что в свое время режиссер Сергей Газаров перенес премьеру спектакля на месяц, а я в тот момент уже снимал кино. Мог вернуться в постановку позже, но лег на операцию...

— Господи!

— Не страшную, все хорошо. Я поменял правый тазобедренный сустав. Потом пришлось пройти довольно большой реабилитационный период, и мы с Сергеем решили: спектакль идет уже год, глупо в него вводиться. Но так, к сожалению, случилось, что Константин Карасик, исполнитель роли Мирона Ипатыча, лакея Стырова, упал на сцене и получил серьезную травму. Пришлось срочно ввестись в спектакль, теперь оба играем эту роль в разных составах, чему я очень рад. Не потому, конечно, что мой коллега упал, упаси боже, он замечательный артист, играл бы и играл эту роль. Просто мне очень нравился материал, когда мы еще репетировали. Есть такое суеверие в театре: если роль твоя, непременно будешь ее играть. Мой личный опыт это подтверждает: даже такими витиеватыми путями спустя год с лишним я все равно вернулся в «Невольниц» и с удовольствием играю в спектакле.

— Видела вас в «Свадьбе Кречинского» в Театре на Трубной. Чем вас привлекла эта работа, как репетировали Муромского с режиссером Дмитрием Астраханом?

— Напомню, мы с ним перед этим выпустили спектакль «Безумные влюбленные» по Лопе де Вега, где, собственно, и состоялось наше знакомство, единение, творческое и человеческое взаимопонимание. Позже, когда Дмитрий Хананович стал ставить «Свадьбу Кречинского», позвал меня.

Александр Мохов и Дмитрий Астрахан на съемках фильма «Аллигатор», 2024 год. Фото: из архива А. Мохова

Работа шла непросто, потому что драматургический материал сложный. Авторы, как ни странно, иногда сопротивляются режиссерским изыскам, а их в постановке немало. Достаточно сказать, что сцена располагается по центру зрительного зала, и развести на таком пространстве мизансцены, чтобы спектакль смотрелся с любой точки, совсем непросто. Но мне результат очень нравится. Мне близок жизненный принцип самурая: неважна цель, важен путь. Всегда нравился процесс создания постановки. А проходить этот путь с Астраханом интересно, в работе с ним непременно присутствует момент созидания. Он очень творческий человек, кроме того, в театре, которым руководит, царит семейная атмосфера, не раз в этом убеждался. Когда после премьеры выдавались моменты произнести тост, я говорил, что Театр на Трубной очень напоминает по атмосфере ту мою молодую «Табакерку».

Я долго снимал сам, за последние пару лет вообще выпустил на телеэкран шесть четырехсериек. И ужасно соскучился просто по актерской работе и на съемочной площадке, и в театре. Конечно, свой опыт и знания, которые, надеюсь, у меня есть, все равно привношу в свои роли, но, повторюсь, мне нравится процесс. А с Астраханом не раз вспоминал цитату из Редьярда Киплинга: «Мы с тобой одной крови, ты и я». Мне нравится не панибратская, а родственная атмосфера, которую он создал в театре, хотя Дмитрий Хананович режиссер довольно строгий. Нравится команда, которую он собрал. В «Табакерке», когда Олег Павлович Табаков ругался, он произносил одну фразу, и нам становилось стыдно: «Ребят, ну мне за вас неловко». Он никогда не ругался матом, не кричал, он просто говорил «неловко» — и становилось стыдно. Астрахан тоже как-то так ругается, что напоминает Табакова: он, когда злится, делает это мягко. Мне это импонирует. Неважно, какую работу человек делает в театре, какой это цех — звук, свет, костюм, грим, актер, режиссер, Дмитрий Хананович ко всем относится одинаково уважительно.

Для меня неприемлемо, когда режиссер начинает хамить, неважно, в адрес какого цеха. Мой мастер Олег Павлович Табаков научил меня, что все рождается в любви. И Дмитрий Хананович создает в своем театре атмосферу любви.

Александр Мохов, Павел Трубинер и Александр Дьяченко на съемках фильма «Аллигатор», 2024 год. Фото: из архива А. Мохова

— Как юноша из семьи строителей с Дальнего Востока стал студентом Олега Табакова?

— В школе я учился посредственно, поэтому, окончив восемь классов, в девятый не пошел. Изучая справочник для поступающих в средние специальные учебные заведения, наткнулся на Иркутское театральное училище и решил поступить туда, хотя даже в школьном драмкружке не занимался. На вступительных экзаменах меня попросили:

— Почитайте что-нибудь из Есенина.

— А кто это?!

Дальше — больше.

— Каких современных художников знаете?

Пришли на память Кукрыниксы, где-то я слышал это имя. Меня спрашивают:

— Хороший художник?

— Хороший!

— Один?

— А что, их трое, что ли, должно быть?!

Тем не менее преподаватели что-то во мне разглядели и приняли. Правда, взяли на кукольное отделение. Начался учебный год, и я серьезно налег на учебу. Видно, мои успехи были неплохими, так как после экзаменов потрясающий педагог Борис Самойлович Райкин поставил перед руководством училища вопрос о моем переводе на отделение актеров драмтеатра. Педсовет сказал решительное «нет»: на кукольном отделении и так не хватает ребят. Но я хотел играть на сцене.

Съездил в Новосибирск, показался в театральное училище там. Меня прослушали и сказали: «Берем на курс актеров драмтеатра». Но не судьба мне было окончить одно учебное заведение с Володей Машковым и Леной Шевченко. Когда объявил в Иркутске, что перевожусь в Новосибирск, мне ответили: «Переведешься, но здесь, с кукольников на актеров драмтеатра».

Выпускался с ролью Отелло. Сам смастерил на сцене альков, всю ночь проспал в папильотках, чтобы на голове появилось нечто, отдаленно напоминающее шевелюру венецианского мавра. По собственной задумке, на сцену, где меня уже ждала Дездемона, я проходил через весь зал. Экзаменаторы об этом не знали и заложили ручки дверей из фойе шваброй, чтоб никто не мешал. Я от отчаяния заорал, налег на дверь, и... швабра разлетелась на куски. В зал ввалился разъяренным, буквально бросился на партнершу и стал ее душить. Экзаменаторы хохотали, но я вошел в раж и доиграл до конца.

Обычно на выпускные экзамены в училища съезжаются «купцы» — представители театров, ищущие таланты. Так я попал в поле зрения главного режиссера Южно-Сахалинского драмтеатра имени Чехова, который пригласил меня в труппу. И я ответил согласием. Там меня сразу ввели в несколько спектаклей. Как же я выкладывался даже в небольших ролях! Но как только дали главную — пришла повестка в армию. Отслужил, но в Южно-Сахалинск уже не вернулся.

А с Москвой получилось так. Вполне отдавая себе отчет в том, что в столице я никому не нужен, думал устроиться в драмтеатр в районе Золотого кольца. Но, поскольку паспорт оставался в Южно-Сахалинске, на самолете полететь не смог, сел на поезд до Москвы. На несколько дней попросился на постой к дальней родственнице. Заехал в ГИТИС разведать обстановку, и там встретил своих однокурсниц по иркутскому училищу, собиравшихся поступить на заочное отделение.

— Давай и ты с нами, — предложили девчонки.

— А давайте!

Александр Мохов, армия, 1983 год. Фото: из архива А. Мохова

И тут выясняется, что экзамены давно закончились. Но Света Малыгина так просто не сдалась: «Слышала, Табаков кого-то добирает». И именно на этих словах в коридоре ГИТИСа появилась Марина Зудина. Девчонки уже были в курсе, что она любимая ученица Табакова. Я подойти к ней постеснялся, а Светка подошла. Марина подтвердила: да, добирают, но нужны только мальчики. Светка не растерялась:

— Так пусть он покажется, вдруг это то, что вам нужно?

— Хорошо, приходите завтра вечером в подвал.

Так в актерской среде называли Театр-студию под руководством Табакова на улице Чаплыгина. Когда добрался туда, Олег Павлович сказал:

— Сейчас я должен бежать на спектакль, тебя прослушают мои коллеги, если понравишься, они дадут знать, дождешься меня, если нет — не обессудь.

Экзамен принимали Авангард Леонтьев, Сергей Газаров, Андрюша Смоляков и замечательный педагог Владимир Александрович Храмов. Я с упоением читал им и Есенина, и обожаемое мною «Облако в штанах» Маяковского, и Пастернака, и Киплинга. Испуга не было, один кураж. Коллеги Табакова сказали: «Нам ты нравишься, но свое веское слово должен сказать сам Олег Павлович».

Табаков появился поздно вечером: «Ну, давай, сынок!» Я начал с Есенина. Но он остановил и попросил прочитать одно и то же стихотворение пять раз по-разному. Я произношу: «Кто я? Что я? Только лишь мечтатель, Синь очей утративший во мгле», а Олег Павлович говорит: «Отлично! Сейчас ты вроде как со мной поговорил, а теперь поругайся». Я ему как выдал! Он: «Хорошо! А теперь подколи меня... А теперь — как будто ты на площади, где тысяча человек. Ну что, ты мне нравишься, сынок!»

Но был один неясный момент: студенты Табакова — Дуся Германова, Леша Серебряков, Марина Зудина — уже перешли на третий курс, где как раз и не хватало парня.

— Что мне с тобой делать? — недоумевает Олег Павлович.

— Не знаю! Все только от вас зависит!

— Ну ты и наглый!

А я покорно стою перед ним, смешной такой, в голубом кримпленовом костюме и туфлях на каблуке — в том, что было модно еще до армии, и с огромным чубом. Табаков говорит:

— Давай поступим так. Я в ГИТИСе обо всем договорюсь и тебе перезвоню.

Никогда не забуду сцену, как родственница кормит меня завтраком, и в этот момент раздается звонок телефона. Тетя сняла трубку: «Да! Кто? Табаков?» И с побелевшим лицом протянула трубку мне. Олег Павлович велел: «Поезжай в институт, тебя там ждут, придешь, просто прочитаешь что-нибудь. Тебе выставят оценку, это чистая формальность».

В тот год курс набирал Владимир Андреев. Я прочитал свою программу, но Андреев меня особо не слушал, он искал исключительно красивых ребят гренадерского роста. Видимо, мои внешние данные не отвечали его представлениям о прекрасном, я вышел, взглянул на экзаменационный лист, а там стоит жирная двойка. А поскольку мы договорились, что Олег Павлович позвонит в учебную часть и попросит позвать меня, устроился неподалеку на подоконнике ждать. Зовут.

— Ну как?

— Прочитал, но мне два поставили!

— Что?! Сиди там!

Александр Мохов и Сергей Безруков на съемках сериала «Участок», 2003 год. Фото: из архива А. Мохова

Через полчаса бежит женщина из учебной части: «Александр, произошла ошибка, у вас пять!» В итоге зачислили на второй курс, а реально я учился на третьем. И должен был досдать множество предметов. А Табаков предупредил: «Беру тебя на полгода. Если увижу, что ты не развиваешься, попрощаемся». И я налег на учебу.

Зимой сдавали судьбоносный экзамен по мастерству, Табаков поставил «Жаворонка», Дуся Германова играла Жанну д’Арк, я — Лаира, возлюбленного, предавшего ее. На прогоне мне казалось, роль получается. На самом деле Табаков настолько здорово показывает, что поневоле начинаешь его копировать. А ему это страшно не нравилось. Олег Павлович раздражается: «Не то, Сань! Не то!» И я понимаю: это крах! А завтра экзамен. Плевать, сыграю так, как чувствую! И играю. Табаков доволен: «Молодец! Все, Сань, идем дальше вместе».

Мне повезло, я застал Табакова на пике его величия в педагогике. Достаточно вспомнить список его звездных учеников — от Евгения Миронова до Володи Машкова, от Сергея Безрукова до Алексея Серебрякова. Мы называли его папой, при встрече обнимали и целовали. И это было не панибратством, а проявлением любви и уважения. Олег Павлович нас опекал, помогал всем, чем мог. Есть поговорка: не делай добра, не получишь зла. Табаков всегда делал добро, а тех, кто поступал по отношению к нему неправильно, по-отцовски журил — и все! Никогда никому не мстил.

В нашем подвале на Чаплыгина мы все мастерили своими руками, сами ломали, строили, штукатурили стены. Леша Серебряков оказался таким же рукастым, как и я (у меня — отцовская школа): поручни лестницы, ведущей в подвал, были нашим творением. Уработавшись, я, Дуся Германова, Сережа Беляев, Сережа Шкаликов, Леша Серебряков ночью ехали купаться голышом на Измайловские пруды. Беляев жил неподалеку, так что ночевали у него. Постоянно что-то придумывали. Это был огромный кусок студенческого счастья!

С Табаковым мы впервые выехали за рубеж, играли студенческие спектакли в Будапеште. Поскольку раньше за границей никто не был, стали уговаривать: «Олег Павлович, давайте посмотрим кино, которое у нас не показывают». Табаков попросил людей, принимавших театр, показать нам на видео «Калигулу»: «Пусть испытают шок, пусть поймут, что это не порнушка, а картина о катастрофе великой империи». И мы, затаив дыхание, три часа просидели перед экраном.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Наталья Варлей: «Что меня держит на этой земле? Любовь» Наталья Варлей: «Что меня держит на этой земле? Любовь»

«Из этой девочки может получиться новая Любовь Орлова»

Коллекция. Караван историй
Чистые помыслы Чистые помыслы

Какие существуют альтернативы традиционному дизельному топливу для яхт?

Y Magazine
«Лаврова не могла выбрать между Смоктуновским и Баталовым», — рассказывала подруга актрисы «Лаврова не могла выбрать между Смоктуновским и Баталовым», — рассказывала подруга актрисы

Роднило ее избранников только одно — все они были талантливы, неординарны

Коллекция. Караван историй
«Двойка» за хорошее поведение «Двойка» за хорошее поведение

BMW M2 Gran Coupe: баварское купе, которое на самом деле седан

Автопилот
Тайны личного архива Лили Брик: переписка с Маяковским Тайны личного архива Лили Брик: переписка с Маяковским

Пожалуй, никто не причинил Маяковскому столько боли, сколько она

Коллекция. Караван историй
5 фильмов, без которых невозможно представить советский киноавангард 5 фильмов, без которых невозможно представить советский киноавангард

Пять кинолент, которые станут проводниками в мир авангардного кино

СНОБ
Где жить хорошо, а куда лучше даже не соваться... Где жить хорошо, а куда лучше даже не соваться...

Куда ездить безопасно, а к каким городам лучше не приближаться?

P.I.C. Partner In Crime
Всем — компартменты Всем — компартменты

Понятие зоосанитарного статуса будет введено для каждого вида сельхозживотных

Агроинвестор
Владимир Урин: Владимир Урин:

Театр, творчество — это понятие сокровенное, интимное, почти семейное

Караван историй
Мама с ребенком желает познакомиться Мама с ребенком желает познакомиться

Как женщине с ребенком увеличить шансы выйти замуж?

Лиза
Город двух цивилизаций Город двух цивилизаций

Касимов — где храмы на виду, а минарет в овраге

Weekend
Маршрут перестроен Маршрут перестроен

Почему мы застреваем в одном стиле и как это исправить

Добрые советы
Эффектные факты Эффектные факты

Кроссовер Jetour Dashing — бьющий на эффект

Автопилот
Чем опасна «редкоземельная лихорадка» Чем опасна «редкоземельная лихорадка»

Причины резко возникшего интереса к редкоземельным металлам

Ведомости
Мясная альтернатива Мясная альтернатива

Не все повара умеют работать с альтернативными стейками. В чем секреты ремесла?

Bones
Дерево, полное макарон Дерево, полное макарон

Эти деревья с плодами, похожими на макаронины, неизменно вызывают интерес

Наука и жизнь
Как набрать мышечную массу согласно науке: секреты рельефного тела Как набрать мышечную массу согласно науке: секреты рельефного тела

Набор мышечной массы – это не просто про штангу и куриную грудку

ТехИнсайдер
Наталья Подольская и Владимир Пресняков: «20 лет вместе — это невероятная цифра» Наталья Подольская и Владимир Пресняков: «20 лет вместе — это невероятная цифра»

У нас очень много общего в мимике, жестах, даже в выражениях

Коллекция. Караван историй
Фокус Фокус

Кто убил Джона Кеннеди и почему все фигуранты по этому делу умирали?

Правила жизни
Книги Книги

Лучшие современные иностранные романы: выбор Яны Вагнер

Правила жизни
Школа без дураков Школа без дураков

Какой должна быть работа над ошибками и можно ли исправить систему образования?

Монокль
Древняя ДНК указала на обмен генами между охотниками-собирателями Северной Африки и Европы Древняя ДНК указала на обмен генами между охотниками-собирателями Северной Африки и Европы

Население Восточного Магриба сохраняло преемственность от охотников-собирателей

N+1
«Конечно, надежда есть» «Конечно, надежда есть»

Юрий Борисов о работе над образом Пушкина

Правила жизни
По местам Дягилева в Петербурге. Отрывок из книги По местам Дягилева в Петербурге. Отрывок из книги

Какие места в Петербурге определили творчество Сергея Дягилева

СНОБ
Ты и вы Ты и вы

«Ты» и «вы» — стекла калейдоскопа, разделяющие мир на свое и чужое

Seasons of life
Денис Власенко. Наш киношный Сигма-Бой Денис Власенко. Наш киношный Сигма-Бой

Денис Власенко уверен — творчество должно рождаться из счастья, а не из горя

Караван историй
Овечкин Овечкин

Как Овечкин пытается расколоть гретцкий орех

СНОБ
Метаирония, провокация на грани фола и дружба с Ренатой Литвиновой. Чем известен дизайнер Демна Гвасалия Метаирония, провокация на грани фола и дружба с Ренатой Литвиновой. Чем известен дизайнер Демна Гвасалия

Как выходец из советской Грузии стал одним из самых известных дизайнеров

СНОБ
5 истин о браке, которые большинство людей узнают слишком поздно 5 истин о браке, которые большинство людей узнают слишком поздно

5 истин о супружеской жизни, знание которых может помочь построить брак

Inc.
Мечты вредят вашему здоровью Мечты вредят вашему здоровью

Говорят, мечтать не вредно. А что, если наоборот?

СНОБ
Открыть в приложении