Валерий и Виола Сюткины: «Мы не идеальная, но... классная парочка!»
Нашу семейную жизнь безоблачной не назовешь. Мы проходили разные периоды — и выяснений, и бурных ссор, когда предметы летали по комнате, и даже одного расставания. Но у нас есть хорошее качество: хотя оба эмоциональные, быстро отходим и делаем вид, что ничего не произошло.
Валерий... Или все же Валерий Миладович?
— Мой товарищ, который моложе меня на четверть века, всегда зовет меня Валерием Миладовичем.
— Хорош уже! Давай по имени! — предлагал не раз.
— Не могу...
Ну и хорошо, есть ощущение, что еще не все потеряно! С уважением к взрослым и нас в советское время воспитывали. Нынешние молодые чаще другие — у них авторитеты отсутствуют. С третьей минуты разговора могут уже и приложить хорошенечко: «Валерка, а давай-ка...» Поймал себя на мысли, что и сам не в состоянии кого-то из уважаемых людей называть по имени. Того же Ширвиндта язык не повернется назвать Шурой. Несмотря на то, что вместе выпивали... Нет, от вас не требую отчества, можно по имени.
— Валерий, в марте вам исполнится шестьдесят три. Глядя на вас, думаешь, что это какая-то ошибка.
— Наш с Виолой младший ребенок, Лео, Лёва, родился в августе, когда папе было шестьдесят два, а маме — сорок четыре. Мы сразу стали молодыми... родителями.
Я сказал себе: «Ну что, старик... Двадцать следующих лет ты обязан быть в рабочем состоянии, чтобы успеть поставить мальчика на крыло».
Папа — это авторитет, совесть, поступки. С отца сыновья берут пример, как следует относиться к жизни, поэтому придется держать хорошую форму. Сын мотивировал меня изменить режим на более щадящий. Теперь тщательнее выбираю работу, и если особенного смысла нет, лучше побуду с ребенком. В разы сократилось буквально все, что раньше казалось захватывающим. Теперь мой главный «аттракцион» — сын.
К счастью, время изменилось и ощущение возраста иное, чем у наших родителей. Мы стали грамотнее и осознаннее. Мой папа вообще вряд ли знал, что такое холестерин, а я в курсе. Раз в год прохожу медицинское обследование, просто чтобы ничего не прозевать. Фитнесом, правда, не увлечен. Мой спорт — это ежедневные прогулки с коляской, километров по десять. Наматываем с женой круги по поселку, дышим свежим воздухом.
Мальчик явно исправил ту самую ошибку, о которой вы упомянули. Возраст я ощутил единственный раз — занервничал, как большинство людей, накануне пятидесятилетия. Тогда все вокруг спрашивали:
— Ну как полвека-то?!
Отвечал шуткой, она, правда, не моя, другого автора:
— Ночью не спал, размышлял о возрасте, о смысле жизни. Задремал, и тут пришла волшебная фея. «Валера, — говорит, — пятьдесят — настоящий юбилей! Вот мой подарок. Выбирай: либо мужскую силу немереную, либо память идеальную». Пауза. Тут все мои слушатели в один голос:
— Ну? И?! — Что «ну»?
Не помню, что выбрал! В общем, волнений было много, а в результате — «ничего не помню». Отметили — и поехали дальше! Оказалось, жизнь та же, что и прежде, ничего страшного. Шестьдесят встретил намного спокойнее.
Вспоминаю, как в юности пребывал в убеждении: сорок пять — максимум, пятьдесят лет — это пенсия. Старики доживают, гордясь успехами детей и внуков. Тогда вообще считалось, что до тридцати — «слишком рано», после сорока — «уже все поздно». Оставалась эффективная десятилетка, когда «давай лети!» У меня так и получилось — дал... Карьерный взлет оказался совсем не ранним, тридцать плюс.
— Вы сразу стали популярным исполнителем.
— Знаете, я ведь никогда не стремился к популярности, славе. И не мнил о своих способностях слишком много. Мой тембр голоса — «доверительный сип». Но он пришелся по вкусу многим. Удивительно, что не признание, не награды убеждали в том, что я состоялся, а появление на свет Льва Валерьевича...
Конечно, в силу возраста у меня теперь больше страхов. Когда тебе двадцать пять и твой ребенок качается на качелях, даже мысли не возникает о чем-то беспокоиться: это же весело! А в шестьдесят — другая история. Года через два мальчик потащит меня на детскую площадку и я занервничаю: тут поскользнется, там упадет.
Начну просчитывать — где таится опасность и как ее избежать. Говорю, и от одной мысли все внутри сжимается. Когда мы с женой ждали Виолочку, отношение к беременности было совсем иным. Поехали в Питер? Легко! Летим на другой конец земли — да пожалуйста! Теперь же, когда узнали, что станем родителями, затихли, залегли на дно. «Все! Заканчиваем со всеми поездками, вечеринками, любым дрыганьем. Надо выносить нашего мальчика, — сказал я жене. — Возраст... Мало ли что!»
Пандемия всех прижала, оставаться дома было самым верным решением. О том, что мы ждем ребенка, знали только самые близкие, и то не с самого начала. Решили широко не афишировать — все позже! Кто захочет, порадуется, кому не терпится сказать гадость, пусть выскажется, но после того, как малыш родится. Нам будет до лампочки.
Выдохнул лишь тогда, когда наш парень появился на свет. Он здоров, его мама в полном порядке — все, можно успокоиться.
— Беременность стала нечаянной радостью?
Валерий: Мы не скрываем, что родили с помощью ЭКО.
Виола: Для Валеры, надо отдать ему должное, самое главное — мое здоровье. Муж очень переживал за меня, пока я вынашивала ребенка. Когда узнала, что вот наконец-то случилось, очень обрадовалась и при этом ощутила страх: а если что-то пойдет не так? В этот раз даже маме долго не говорила о том, что в положении.
Близкие знали, что над беременностью мы с мужем «работали» много лет, но не получалось... Конечно, когда все произошло, они искренне радовались. Не сказать, что я трусиха, но тревожность присутствовала. Понимаю, если постоянно трястись и крутить в голове негативные сценарии, они материализуются. Когда забеременела первый раз — мне тогда исполнилось двадцать, стала вдруг очень многого бояться: ездить на машине, кататься на лыжах.
Когда дочка родилась, возник новый страх. Как к такой крохе подойти? Как с ней обращаться? Помню, вернулась из роддома и разрыдалась: «Мама! Что ты стоишь? Сделай что-нибудь! У тебя же была я, ты должна все помнить». Мама тогда весь первый месяц жила с нами, помогала.
Сейчас все повторилось практически один в один. Низкий ей поклон за это. Я постоянно прислушивалась к каждому вздоху сына: ой, правильно ли дышит? А не хрипит? Мама вселяла уверенность. Она спала в одной комнате с Лео, позволяя мне ночью отдыхать.
— Виола, интуитивно чувствовали, что будете матерью двоих детей? У многих женщин опускаются руки, когда сразу не получается, особенно если речь идет о непростой процедуре ЭКО.
— Да, внутренне ощущала, что еще будут дети. Будь моя воля, родила бы и троих, но... не получилось. Две предыдущие беременности закончились плохо. Это стало сильным стрессом, с последствиями которого пришлось долго справляться, и тогда мы приняли решение прибегнуть к ЭКО. Все случилось не сразу, на это ушло три года. Мой врач сказала: мало настолько же решительных женщин, как ты.
Никогда не думайте, дорогие женщины, вовремя ли дана беременность. Если она возникла, то рожайте — без страха и сомнений. Поверьте, вы справитесь и все будет хорошо. А вот когда мы начинаем думать, что пока не время, есть другие планы, — счастливый час не пробьет никогда. Всегда будет будто бы «не вовремя». Дела не заканчиваются, а потом становится поздно. И охватывает грусть, что самое главное так и не сделано.
— Читала, что вы, Валерий, принимали роды?
— Первый раз да, а во второй... опоздал! Я был абсолютно уверен, что у меня еще масса времени и ребенок быстро не родится. Старшей, Виолочке, потребовалось около девяти часов. Тогда я был рядом с женой, держал ее за руку. Лишнего не видел, все происходило за ширмой, но мне дали перерезать пуповину. Я рад такому опыту, здорово, что и это было в моей жизни.
В день рождения Лео оформлял разные справки и документы в регистратуре, сдавал тест на вирус, пока не подошла медсестра и не огорошила: «Поздравляю, у вас сын». Как?! Прошел всего час! Слава богу, медсестры сняли для меня видео с первыми секундами-минутами жизни малыша.
— Виола, если честно — Валера включен в «процесс»? Или младенец полностью на вас, маме, няне? Часто мужчинам интересно с ребенком только тогда, когда уже можно играть с ним в футбол.
— Это точно не о Валере! Он и маленькой Виоле был прекрасным папой. Возился с ней, кормил. Сейчас с большим удовольствием нянчится с сыном, гуляет и вообще постоянно проявляет инициативу, стремится быть с ним как можно чаще.
Валерий: Когда Лео капризничает и все вокруг пытаются его успокоить, я подхожу, беру на руки: «Ну что, Лев Валерьевич? Показываем характер?» Он внимательно смотрит, иногда усмехается, строит уморительные мордашки и... затихает.
Виола: Конечно, такая привязанность меня радует. Муж смотрит на Левушку и узнает в нем себя. А я вижу, что мы вообще все очень похожи друг на друга.
Валерий: Сейчас покажу его фотографию и свою детскую и вы скажете — это точная моя копия. Хотя на свою маму он тоже похож. Многие спрашивают: «Валерием не хотели назвать?» Честно говоря, думал взять реванш: раз дочка носит имя жены, то сыну надо дать мое. Мы обговаривали варианты: Михаил, Александр, Валерий...
Виола: Справедливости ради отмечу, что я категорически не собиралась называть сына Валерой. Само имя нравится, но когда отец — знаменитость, дать его имя сыну — значит обречь на вечные сравнения. Это тяжелый крест. У нас и для дочери было подобрано другое имя — Изабелла, в честь моей прабабушки-польки. И месяц она была Белкой. Но папа решил назвать дочку моим именем, ему показалось, что оно ей больше подходит. Я согласилась с его выбором, хотя не очень люблю повторы имен в одной семье.
Валерий: Незадолго до рождения сына я оказался на программе Урганта и Ваня меня спросил: