Майя Менглет. Русская Софи Лорен с непростой судьбой
Исполнительница главной роли в фильме «Дело было в Пенькове» Майя Менглет, дочь знаменитого актера Георгия Менглета, в 60-е годы была очень популярна. За границей, куда она приезжала на кинофестивали, ее называли «русской Софи Лорен».
...Мы беседовали с Майей Георгиевной в далеком 2012 году, когда она еще могла выходить на сцену. Актриса прожила долгую жизнь и до преклонных лет сохраняла свою редкую красоту. Майи Менглет не стало в 2023-м. Сейчас ее имя не на слуху. Но фильмы с ее участием, особенно «Дело было в Пенькове», народ не забудет никогда. В память об актрисе мы публикуем этот материал.
Признаюсь честно, в молодости у меня был не такой спокойный характер, как у Тони из фильма «Дело было в Пенькове», а скорее как у ее соперницы — Ларисы... По отношению к своему мужу, Леониду Сатановскому, я позволяла себе выходки, которые другой бы не стерпел. Мне казалось, что в театре его окружают красавицы актрисы, которыми можно увлечься, а я — так себе. Не ценила я свою внешность и удивлялась, когда меня называли красивой. Подходила к зеркалу, смотрела и недоумевала: «Что они говорят?» Мне и в детстве все время казалось — то уши торчат, то косички тоненькие, то нос какой-то не такой...
И в фильм «Дело было в Пенькове» Станислав Ростоцкий взял меня вовсе не за красоту. На роль Тони претендовало много известных актрис. И когда я, студентка последнего курса Школы-студии МХАТ, приехала на студию Горького на пробы, как раз одна из них пробовалась в паре с Вячеславом Тихоновым. Я пристроилась на чемоданчике в углу и стала за ними наблюдать. И этого оказалось достаточно! Ростоцкий увидел меня и сказал: «Вот эта наивная, непосредственная девочка и должна играть Тоню!» Съемки фильма происходили в деревне. Мы жили в избах, ходили в той одежде, в которой снимались, и очень скоро местные жители стали нас называть именами наших героев и перестали отличать реальность от вымысла. Они поверили в нас! Вячеслав Тихонов был совершенно влюблен в эту роль, фанатично работал! Помню, как на съемочную площадку приезжала его жена, Нонна Мордюкова, мы собирались за столом, пели казачьи песни... Только потом, когда Тихонов уже снялся в «Войне и мире», я поняла, что он по сути очень одинокий человек... Мы много ездили с фильмом «Дело было в Пенькове», в том числе и за границу. Меня стали узнавать на улицах — в общем, пришла слава. Но к этому я всегда относилась с иронией. И всегда у меня на первом месте стояла семья. Наверное, муж это понимал, поэтому и не ревновал меня к другим актерам и поклонникам. А ведь на съемках бывало всякое. Например, в картине «Аленка» мы с Василием Шукшиным играли такую интересную пару: она — москвичка, интеллигентка, а он — простой рабочий, увозит ее на Север. И когда она убежала из дома и обморозилась, он ее приносит в тепло, раздевает и растирает снегом. Это была весьма интимная сцена по тем временам! Но мы ее провели вполне профессионально. Правда, иногда в разговоре Шукшин в шутку говорил: «Майя, я тебя обожаю!»
Наша фамилия — Менглет — идет от французов, которые остались в России после войны 1812 года, а потом некоторые из них добрались до Воронежа. Моя бабушка, Екатерина Михайловна, была дочерью царского генерала Охотина, который брал Шипку во время войны за освобождение Болгарии от турецкого ига. В Музее Советской армии ему даже был посвящен стенд. Бабушка мечтала стать актрисой, но, когда ей было всего 18 лет, умерла ее мама. Она осталась в семье за старшую, вырастила троих братьев. Позднее братья окончили кадетский корпус и все погибли во время Гражданской войны. Потом бабушка вышла замуж, и в 1912 году родился мой папа — Георгий Менглет. Жорик — так его называли в семье до преклонных лет! В Москву папа приехал в 1930 году — поступать в театральный. Там-то и познакомился со своей будущей женой, актрисой Валентиной Королевой — моей мамой.
История моих предков со стороны мамы будто бы противоречит папиной. Там генералы, кадеты... А тут бабушка, латышка Берта Русман, — профессиональная революционерка! С 16 лет занималась подпольной деятельностью в Риге, носила в корзине с продуктами листовки, за что в конце концов была отправлена в ссылку. Там она вышла замуж за деда. Причем дед был меньшевиком, а бабушка — большевичкой, и в 1930-е годы, когда начались репрессии, им было нелегко. Дед боялся, что бабка, «латышский стрелок», как ее называли в семье, сдаст его НКВД, но, к счастью, этого не произошло. Дед умер, а Берта дожила до 91 года и застала своих правнуков.
Моя мама была настоящей красавицей, и на нее многие обращали внимание, ухаживали. Сначала казалось, что она и отец несовместимы. Мама — образованная, целомудренная девочка, косички-бараночки на ушках. А папа — настоящий хулиган. Но родители полюбили друг друга, а вскоре после окончания института поженились и уехали работать в столицу Таджикистана Сталинабад. Русских там было мало, приехавших актеров носили на руках. Папа в 30 лет стал народным артистом. А мама, хотя и была очень талантливой, сразу взяла «вторую роль». Я могу точно сказать: отец не состоялся бы без мамы. Сколько помню, все в семье было для отца, ради отца! В военные годы последнее яблоко отдавали ему. Я подолгу гуляла по морозу вокруг дома, боясь вернуться раньше времени, потому что папа отдыхал перед спектаклем в нашей единственной комнате. А когда продали половину старого дома в Воронеже, первым делом купили папе шубу на хорьковом меху! Так сильно мы его любили...