Колесо судьбы Харрисона Форда
Главный зал Каннского дворца фестивалей, легендарный «Люмьер» на 2300 мест тонет в овациях, которые длятся, кажется, нескончаемые пять, шесть, семь минут... Гости встали со своих мест, приветствуя поднимающегося на сцену седого, немного сутулого джентльмена в элегантном смокинге и с мягкой улыбкой на лице. Его легко узнать — это легендарный актер Харрисон Форд, чьи герои не сходят с киноэкранов мира уже более полувека. Он растроган до слез столь теплым приемом. «Я сейчас увидел, как вся моя жизнь пронеслась перед глазами», — признается самый знаменитый и самый высокооплачиваемый голливудский актер ХХ века.
Удивительно, но почти за 60 лет своей действительно блестящей кинокарьеры Харрисон Форд удостоился лишь одной номинации на «Оскар» и одного «Золотого глобуса» за вклад в кино. И вот теперь, в канун 81-летия, ему вручают в Каннах почетную «Золотую пальмовую ветвь» за заслуги всей жизни. Но все же Форду грех жаловаться на судьбу. Хан Соло, Индиана Джонс и Рик Декард — три культовые роли, каждая из которых способна превратить в легенду любого актера. А он сыграл их все — и не раз!
Назад в прошлое
Слухи гуляли давно, но до конца так никто и не верил, что 40 лет спустя после выхода первого фильма о приключениях Индианы Джонса Харрисон Форд снова наденет свою потертую кожаную куртку и рыжую фетровую шляпу, и в возрасте 80 лет отправится в новое опасное путешествие вместе со своим легендарным героем, археологом и авантюристом. Со времени выхода предыдущей, четвертой части индианы прошло уже 15 лет, и никто, честно говоря, не ждал продолжения. Но в конце июня 2023 года лента «Индиана Джонс и колесо судьбы» вышла на экраны мира!
Сам Харрисон как-то обронил фразу, что, мол, Джеймсов Бондов может быть сколько угодно, а Индиана Джонс только один. Но кто бы мог подумать, что в столь почтенном возрасте Форд, знаменитый тем, что ранее без помощи каскадеров сам выполнял чуть ли не все трюки на съемках, и в этот раз рискнет скакать верхом на лошади, играть экшен-сцены с драками и погонями. А он рискнул! Более того — в одной из сцен появился на большом экране с обнаженным торсом! «Вы все еще горячий парень!» — не может сдержать восторга журналистка на пресс-конференции в Каннах на следующий день после мировой премьеры пятой индианы. Харрисон до слез смеется в ответ и только потом, медленно проговаривая каждое слово, выдыхает: «Я был благословлен этим телом!»
Его наперебой расспрашивают, в чем секрет трюка, как в первых сценах нового фильма он снова молод? «То, что мы видим на экране, — не какая-то магия фотошопа, — поясняет Форд. — Это действительно я, каким был 35 лет назад. Оказалось, что в архиве Lucasfilm есть кадры, отснятые в прошлом: они просто вырезали мое изображение оттуда. Но это была бы лишь уловка, будь она не подкреплена самой историей. Так что все сделано очень умело и осознанно... Но, оглядываясь назад, признаюсь вам: я не хотел бы снова стать тем молодым парнем. Потому что я — это я, а он — это он. И я счастлив сегодня быть тем, кто я есть. Я действительно счастлив в своем возрасте. Это было здорово — быть молодым. Но мне нравится быть и зрелым мужчиной в годах. Представить только, ведь я мог быть уже мертв — а я все еще снимаюсь в кино!»
Он никогда не был сентиментален или склонен к ностальгии. Ответы Харрисона Форда касательно его жизни и карьеры всегда были ироничны и даже язвительны. «К чему вся эта болтовня? Мне еще смазать велосипед нужно, и я собирался подняться сегодня в воздух на самолете», — обычно так он прерывал предложение репортера пуститься по волнам воспоминаний. Похоже, только сейчас пришло его время присесть на берегу, опустить ноги в воду и подумать обо всем, что было прожито. Сегодня Форд готов к воспоминаниям.
Надо признать, что в его истории жизни и успеха, как ни в какой другой, очень важна последовательность повествования. Только так можно хоть немного прочувствовать пройденный им долгий путь, все эти ухабы и тупики неудач. И понять, в какой момент колесо судьбы сделало свой решающий оборот и вывело героя-неудачника на новый виток истории...
Древо жизни
На старом пожелтевшем фото из далеких 40-х годов — маленький светловолосый мальчик лет четырех. На нем короткие штанишки с лямками, аккуратные ботиночки... Но хитрый прищур глаз, легкая ухмылка на лице да еще сбитые коленки выдают характер. Сегодня мальчик с этого фото — уже сам отец, причем многодетный: у Харрисона Форда четверо детей от первых двух браков и приемный сын третьей жены, которого он усыновил. Но почти никогда, ни в одном интервью Форд не откровенничал о своих детских годах, о том, каким мальчишкой был он сам. И лишь иногда, как вкатившийся в комнату мячик, в его рассказе промелькнет детское воспоминание...
Американская глава истории его семьи началась в конце XIX века, когда в Новый Свет один за другим перебрались из разных стран Европы предки. Сама родословная Форда похожа на историю США в миниатюре, она сплетена из множества судеб иммигрантов. По линии отца он выходец из бунтарских и свободолюбивых ирландцев с примесью педантичной немецкой крови, благодаря которой Уильям Кристофер Форд воспитывал двоих сыновей — Харрисона и Теренса — в строгости и любви к простому физическому труду. Это отец преподал Харри первые уроки ремесла плотника, позднее сыгравшего решающую роль в его жизни. Это от отца он унаследовал актерский дар: в юности тот пробовал быть актером, снимался в рекламных роликах, но вскоре сам стал успешным руководителем агентства. По семейной легенде, это Форду-старшему принадлежит идея сделать переднюю дверцу стиральной машины прозрачной, чтобы можно было наблюдать за стиркой. Как бы мы сейчас без этого изобретения жили? Даже трудно представить!
На вопрос, чем он похож на отца, Харрисон Форд с ухмылкой отвечает: «Я так же ценю хорошую шутку. Мне так же дорог стакан крепкого скотча. Я так же люблю добротно сделанную одежду. И во мне есть приличная доля непостижимого отцовского брюзжания». А еще, если верить старым фото (а не верить им нет смысла), именно от отца Харрисон Форд унаследовал свою внешность — они очень похожи!
«Не думаю, что я сильно похож на свою маму. Уж очень хорошая леди, моя мама», — продолжает Форд мысленно сравнивать себя с родителями. Мама, Дороти Нидельман Форд, — самый дорогой человек в его судьбе. Она умерла в 2004 году в почтенном возрасте 87 лет. А прежде эта маленькая сухонькая старушка с копной светлых легких волос, делавших ее похожей на одуванчик, сопровождала Харрисона на всех красных дорожках его кинопремьер. Счастье матери — она застала долгожданный расцвет актерской карьеры сына.
Из Минска с любовью
Мама Дора была родом из еврейской семьи Нидельман, обе ветви которой когда-то эмигрировали из Российской империи. Это вообще история, по которой можно снимать кино, если бы Харрисон имел такие амбиции и позволил написать сценарий. Представьте: оба родителя его мамы — и отец, и мать — родились и выросли в Минске в 1880-х годах. Они ходили по улицам одного города, но еще не знали друг друга. Будущий дед кинозвезды, Гарри Нидельман, в честь которого получил свое имя Харрисон, и его будущая бабушка, Анна Лифшиц, еще детьми оказались в Америке, куда их семьи в поисках лучшей доли перебрались в начале ХХ века из Российской империи, как и множество других еврейских семейств. Гарри Нидельман устроился водителем трамвая в Бруклине, а Анна работала в том же районе портнихой. Сам Харрисон Форд никогда не рассказывал, какой счастливый случай свел его grandparents в Нью-Йорке. Но от мамы и, может быть, от бабушки Анны, заставшей появление на свет первого внука, он наверняка не раз слышал эту историю, раз за разом все больше обраставшую сказочными подробностями.
Можно сказать, что еврейские дедушка и бабушка Харрисона Форда сумели поймать за хвост неуловимую американскую мечту. Они не стали баснословно богатыми, но все же были достаточно состоятельны, чтобы приобрести в Парк Ридж, зеленом пригороде Чикаго, небольшой особняк: три спальни, столовая, гостиная, терраса и сад. Сегодня этому фамильному дому Нидельманов—Фордов больше ста лет. Он выставлен на продажу с пометкой «нуждается в реконструкции». Выходит, как и к воспоминаниям детства, так и к дому своего детства Харрисон Форд не испытывает сантиментов — дом продается. Да и зачем он ему: не музей же тут устраивать?
А музей мог бы получиться славным! «Мои гены — гремучая, взрывоопасная смесь, — говорит Харрисон Форд, поясняя, что как человек он всегда чувствовал себя ирландцем, а как актер — всегда был евреем. Желание докопаться до самых корней своего ветвистого родового дерева у Форда возникло в начале 2000-х годов, когда он приехал в Россию на съемки ленты Кэтрин Бигелоу «К-19», в которой играл роль капитана советской подводной атомной лодки. По слухам, голливудский актер сам инициировал тогда поиск сведений о еврейско-белорусских предках. И даже якобы инкогнито приезжал в Минск, где со столетней фотографией бабушки Анны в руках пробовал отыскать тот самый дом на бывшей Захарьевской улице, ту самую кондитерскую, на фоне которой в начале ХХ века ее запечатлел фотограф. Но теперь это был уже другой город, другой век и даже другое тысячелетие...
Школьные годы чудесные
В детстве Харрисона мы не найдем никаких подсказок, как так вышло, что в будущем этот парень станет не просто актером — легендой! По природе своей он был застенчив, и чтобы преодолеть это свойство натуры, записался в школьный радиокружок и стал диктором. Кажется, на радио работала его мама до свадьбы, и, желая сделать ей приятное, он увлекся тем, что увлекало ее. Учился Харрисон в престижной школе Мэн-Ист, той самой, откуда пятью годами после него выпустится Хиллари Клинтон. Правда с другим аттестатом, чем у Форда, у которого были не лучшие оценки по всем предметам.
Учеба его никогда не интересовала: он охотно ходил в походы и даже достиг второго по важности звания в иерархии скаутов — «Пожизненный скаут». Его увлекало изучение рептилий, разведение домашних крыс. Последнее давалось Харрисону столь успешно, что, по собственным воспоминаниям, черно-белые крыски свободно шныряли под ногами не только в его комнате, но и по всему дому.
После окончания школы все его одноклассники точно знали, кем они хотят стать и куда будут поступать. Но Форду такой план казался занудством: «Мне хотелось азарта, чего-то нового. Я искал выход из этой очевидности и, кажется, нашел его. Я желал бросить вызов себе и жизни. И у меня получилось!» Идя по пути наименьшего сопротивления, Харрисон поступил в частный Рипон-колледж в Висконсине — потому что это было легко. Он изучал философию и английский, но куда больше времени уделял занятиям в театральной студии (студенты ставили по три спектакля в год) и участию в природоохранных программах (за колледжем закреплена заповедная территория парка Ceresco Prairie, включающая 53 гектара прерий, дубовую саванну и болотные угодья). Вот что было по душе Харрисону: вместо просиживания за учебниками он отправлялся, например, к террариуму, населенному разными видами местных змей — ему было интересно наблюдать за ними, изучать их повадки. Так что когда на экране первого же фильма о приключениях Индианы Джонса из уст Форда вылетает панический возглас: «Я ненавижу змей!» — это всего лишь актерская игра.
Роковая монетка
Забавно, но из колледжа Форда исключили за четыре дня до окончания учебы. Он покидал альма-матер не как специалист, а как новоиспеченный 22-летний супруг. В год выпуска Харрисон женился на однокурснице Мэри Марквардт, помогавшей ему писать все курсовые и слушавшей, затаив дыхание, разученные им театральные монологи. Еще одним неоспоримым достоинством Мэри было то, что она готова была следовать за мужем хоть на край света.
В Америке, омываемой с трех сторон водами океанов, «краев света» несколько — на выбор. На семейном совете в 1965 году молодые супруги Форд решают, что испытать благосклонность судьбы самое время сейчас, пока они молоды, не обременены детьми и бытом. Как-то утром, загрузив все свои вещи в «фольксваген», Мэри и Харрисон Форд решили отправиться навстречу удаче. Но куда держать путь? Направление должна была указать брошенная монетка. Выпало «на восток». «Ну нет, я вырос в Чикаго и устал от холода», — заявил Харрисон и на ходу поменял условия: монета будет подброшена трижды. Дважды выпало держать курс на западное побережье, в Калифорнию. «И это была чистой воды удача», — признается сегодня Форд.