Галина Стаханова рассказала о своих отношениях с Роланом Быковым

Караван историйЗнаменитости

Галина Стаханова. Мечты сбываются?

Мы с Роланом оказались очень разными. Никак у меня не получалось подстроиться под сумбурную жизнь Быкова. А может, просто не так сильно любила. По-настоящему меня ни один мужчина за сердце не взял.

Беседовала Антонина Крищенко

Фото: из архива Г. Стахановой

ем только не работала: и телефонисткой, и билетершей, и костюмером, и снабженцем. Но мечтала только о профессии актрисы. И как ни тяжело в жизни приходилось, в мечту эту верила. Через все трудности к ней пробивалась. Помню, служила в ГИТИСе в отделе снабжения. Целыми днями по строительным базам моталась, материалы для ремонта выбивала, здоровенные бочки с краской сама в кузов машины закатывала. И все на студентов смотрела и завидовала: какие же они счастливые — на артистов учатся... А теперь вот сама снимаюсь. Хотя мне ни в ГИТИСе, ни во ВГИКе, ни в каком другом актерском вузе учиться так и не довелось.

Признаться, школьницей вообще про институт не думала — не до того было. Я родилась в 1940 году, выросла в Алма-Ате в эвакуации. Бедствовали мы там ужасно. Бабушка, которая жила вместе со мной и мамой, умерла от недоедания. Мамины сестры до конца жизни ее попрекали: не уберегла ты, Верка, нашу мать. Но что она могла сделать? Сама еле выжила после тифа. А бабушка свою еду тайком мне отдавала. Похоронили мы ее и вернулись в Москву, голь перекатная. Деда моего еще в тридцатых раскулачили. Я его не помню, мама же говорила, очень сильный был, работал много и, само собою, хозяйство имел крепкое. Но еще в продразверстку все отобрали, даже короб с зерном посевным до дна вычерпали. Шапками. Да что зерно — одежду носильную и ту уволокли! Бабушка только и успела собрать дочерям узелочки с кое-какими их девчачьими вещичками да велела бежать из дому, а то и детей раздели бы донага. Пока во дворе все крушили, мама с сестрами в волчьей яме за селом прятались. А потом они с этими узелочками ушли в Москву. Работали в няньках — ни кола ни двора. Так что из эвакуации мы вернулись на пустое место. Мама устроилась дворником в Московский университет, лед на Моховой ломом долбила. Как сотруднице ей дали комнатку в подвале того самого здания, перед которым сидит Михайло Ломоносов. Там сейчас журфак. Стенки у нашей комнатки были фанерные. Совсем как в общежитии, описанном Ильфом и Петровым в «Двенадцати стульях». Огромное подвальное помещение было этими фанерными стенками нарезано как пирог на ломти. Туалет один на всех, как на вокзале: с тремя дырками в полу.

— Почему вы мыкались вдвоем с мамой? Отец на фронте погиб?

— Грех, наверное, так говорить, но лучше бы погиб. Бросил он нас. Нашел себе в Алма-Ате другую женщину. Собственно, потому и бедствовали. Он же главным кормильцем был, с его заводом мы и в эвакуацию уехали. После ухода отца мама пробовала личную жизнь устроить. Не столько по любви, сколько от безысходности сошлась с мужчиной, родила мальчика. Но из совместной жизни у них ничего не вышло, да и братик мой Сашенька больным родился, с пороком сердца, умер маленьким. Но не от порока, а от несчастного случая. В нашей комнатке и мебели-то нормальной не было, вещи какие на гвоздях весели, какие на полу да на подоконнике лежали. Там где-то у мамы и стояла сода каустическая, или, как тогда говорили, каустик — она в МГУ еще и уборщицей подрабатывала. Братик этого каустика и хватанул. Увезли его в больницу с сильнейшими ожогами горла и пищевода, ну а у него сердечко слабое. Так остались мы с мамой опять вдвоем. Но потом мой папаша вернулся...

Я тогда уже в школе училась. Приехал весь обтрепанный. Вроде как со мной повидаться захотелось. А на самом деле, как я думаю, хотел мать уговорить, чтобы она с него алименты не требовала. Явился к нам в подвал, ночевать попросился. Я как увидела его, пропитого да трясущегося, страшно перепугалась. Да еще приметила, как он под подушку нож здоровенный прячет, и решила, что он приехал нас с мамой убивать. Сижу в уголке, делаю вид, что учу уроки, а саму дрожь колотит. Но обошлось... Может потому, что его вскоре в больницу забрали: стал в белой горячке окна бить и наружу кидаться. А нас тогда как раз расселять должны были. Не квартиру, конечно, давали — тоже комнату. Но уже в настоящем жилом доме в Среднем Кисловском переулке. После нашего фанерного «пирога» она казалась почти хоромами. Ох, как я тогда просила: «Мамочка, не бери отца к нам жить». Плакала даже. Но русские женщины жалостливые... В общем, на новом месте мы зажили уже втроем. Я отца страшно боялась. Бывало, выходила из дому и оглядывалась — не идет ли он следом, не следит ли за мной.

— Он приходился родственником герою первых пятилеток Алексею Стаханову?

— Родом они из одной деревни и в каком-то дальнем родстве, наверное, состояли. Во всяком случае, родители несколько раз ходили к Стаханову в гости в знаменитый Дом на набережной. Я и сама как-то с ними была у Стаханова, правда не дома, а в Комиссариате угольной промышленности на тогдашней площади имени Ногина.

Мне кажется, страсть к пьянке у моего отца тоже была фамильная. Ведь герой труда, несмотря на свои рекорды и высокие посты, страшно пил. И отец тоже. После возвращения из Казахстана работать толком нигде не устроился, сидел у матери на шее. К тому же у него на фоне застарелого шахтерского силикоза еще и туберкулез начался. Он его в итоге и свел в могилу. Да и меня чуть не погубил: из-за постоянного контакта с туберкулезным больным я заболела инфекционным плевритом, долго в больнице лежала, но выкарабкалась. Так мама одна и тащила на свою дворницкую зарплату и отца, и меня. Неудивительно, что я думала не о том, куда поступать, а о том, как на хлеб зарабатывать. Окончила семилетку и сразу устроилась телефонисткой на университетский коммутатор. А доучивалась уж потом, в вечерней школе. Тогда так многие поступали.

В детстве в театр не ходила — денег на билеты не было. В кино, правда, бегала часто. В том же университете, где мы жили, справа — там сейчас церковь — когда-то располагался ДК МГУ. Билетерши ребятишек из нашего подвала знали и пускали бесплатно. Мы садились прямо на пол перед первым рядом и, открыв рты, смотрели все подряд. И наши фильмы: «Подвиг разведчика», «Молодую гвардию». Ну и трофейные, конечно: «Леди Гамильтон» и «Мост Ватерлоо» с Вивьен Ли, «Петер» с Франческой Гааль, «Девушку моей мечты» с Марикой Рёкк... Там, в ДК МГУ, я и с театральным искусством впервые познакомилась.

В конце сороковых в ДК работала замечательная женщина — Марьяна Герасимовна Соболева. Вела танцевальную студию. Весной, когда на улице уже тепло, окна в зале, где шли репетиции, открывали, и мы под ними как галчата собирались: музыку слушали, смотрели, как девочки танцуют в воздушных юбочках. Вот из этого окна Марьяна Герасимовна нас и поманила: «Чего там стоите, ребятки? Давайте к нам!» И мы прямо через окно влезли в зал. В тот день, наверное, моя судьба и решилась. Оказалось, что Марьяна Герасимовна еще и детский драмкружок ведет. С тех пор в этом кружке была вся моя жизнь.

Летом меня на три смены отправляли в пионерский лагерь МГУ в Красновидово. Марьяна Герасимовна тоже туда ездила. Так что мы и летом играли. «Снежную королеву» ставили — мне досталась роль Вороны, в «Любви к трем апельсинам» — шута. Так свою карьеру и начинала...

Лагерь в Красновидово я любила так отчаянно, что однажды прямо среди учебного года решила туда убежать. В тот день провинилась сильно и очень боялась, что попадет от мамы. Она меня строго держала, могла и ремня дать, и на горох поставить. Да я, признаться, в самом деле была настоящей дворовой девчонкой. Вечно мы с ребятами какие-то проделки устраивали. То побирались на улице как нищие, на мороженое сшибали. То пойдем, бывало, в универмаг «Военторг», где за копейки продавались цветные книжки-малышки для детей. Но мы их не покупали, а тырили. Кто-то на стреме стоял, а кто-то незаметно стаскивал книжечку-другую с прилавка. В лагере опять же ходили воровать огурцы. Однажды сторож поймал, схватил меня за косы, поднял да и перекинул через забор. Я бежать...

А в тот раз я подралась. Вообще-то недрачливая была. Но если кто доведет... Одна девчонка в классе надо мной просто издевалась. То обзывала, то чернилами брызгала, то кнопки на стул подкладывала. Как-то даже в бочку с краской окунула, я пришла домой вся желтая. И вот она снова решила надо мной поиздеваться, а я, доведенная до предела, возьми да и вцепись ей в волосы. Выдрала хороший клок. Она, конечно, побежала жаловаться родителям. Ну, думаю, все: если мамка узнает, точно прибьет. Некуда податься — везде виновата, вот и решила в лагерь свой родной пойти. Невдомек было, что зимой там никого нет. Добралась до Ленинградского шоссе, но как стемнело, все-таки испугалась, повернула назад. А мама везде бегала, меня разыскивала. Про наказание забыла, лишь бы вернулась живой: «Куда ты, доченька, запропастилась?!» Я ей все честно про драку рассказала. А она ничего, ругаться не стала, даже по голове погладила: «И правильно сделала! За себя постоять надо!»

Ближе мамы у меня человека не было. Хоть она отличалась строгостью, всегда меня поддерживала. Помню, когда уже окончила школу рабочей молодежи, она на философском факультете вахтером подрабатывала и мне говорила: «Галка, давай сдавай экзамены. Похлопочу — примут». А ее и правда, несмотря на неброские должности, везде, где бы ни служила, уважали. Не будь я такой упрямой, может, из меня философ бы вышел! А что? Александр Гордон, который несколько раз звал меня в свою программу «Мужское / Женское», все время твердит: «Галина Константиновна, мудрейшая вы наша». Но я собиралась стать только артисткой.

Поняв, что эта мысль в голове засела крепко, мама решила отвести меня на прослушивание к Вере Николаевне Пашенной. Уж не знаю, чего больше хотела: то ли чтобы знаменитая актриса меня поддержала, то ли чтобы отговорила от театральных глупостей. Какими неисповедимыми путями она сама попала в дом к Вере Николаевне, мне неизвестно. Наверное, как всегда, искала, где заработать копейку, а Пашенной как раз требовалась помощница по хозяйству. Вера Николаевна маму полюбила и когда услышала, что ее дочь бредит актерством, согласилась меня послушать.

Волновалась я, конечно, страшно. Жила Пашенная неподалеку от МГУ, в Газетном переулке — он тогда назывался улицей Огарева, в старинном красивом доме с колоннами и фонарями у входа, где ей принадлежала квартира, занимавшая весь первый этаж. Вместе с ней жили дочь Ирина Полонская и внуки. Отцом Ирины был первый муж Пашенной, знаменитый артист немого кино Витольд Полонский, а ее сестрой — Вероника Полонская, последняя любовь Маяковского.

Мне, выросшей в подвальной коммуналке с потасовками, керосинками и волосами, которые соседка кидала нам в суп, и этот дом, и огромная квартира Пашенной представлялись каким-то другим, удивительным миром. Но еще поразительнее было, что все мое смущение и волнение улетучилось, стоило Вере Николаевне со мной заговорить. То ли ее знаменитый голос на самом деле имел волшебную силу, то ли я интуитивно почувствовала, что человек она добрый... Одним словом, читала я неплохо. Как сейчас помню, выбрала монолог Катерины. Может потому, что «Грозу» как раз ставили в Малом и Пашенная играла там Кабаниху. Вере Николаевне мое чтение понравилось: «Будь моя воля, Галочка, я б тебя на эту роль взяла». Но... Как говорится, не судьба мне тогда было. Зато по контрамаркам, которые стала нам давать Пашенная, я впервые в жизни начала регулярно ходить в театр. Ну а потом и работать устроилась. Правда не в Малый, а в Театр имени Маяковского. Опять же мама похлопотала. Она там работала в костюмерном цеху «одевальщицей»: следила за тем, чтобы костюмы были в порядке, ремонтировала их, если надо, помогала актерам одеться. А меня пристроила ученицей в гримерный цех. Точнее в постижерный: парики там шили, усы, бороды. Начальником был знаменитый на всю театральную Москву мастер Иван Васильевич. Иосиф Кобзон свои парики много лет доверял только ему. Я, кстати, тоже научилась ловко орудовать крючком на болваночке. Могла симпатичные усики сделать или бакенбарды.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Слово редактора Слово редактора

Всегда интересно проследить, как к кому-то приходит успех

Караван историй
Духовные скрепы cвятого Владимира Духовные скрепы cвятого Владимира

Что же завещал нам всем князь Владимир?

Дилетант
Соня Присс: «Профессия актера — это всегда большая лотерея» Соня Присс: «Профессия актера — это всегда большая лотерея»

Даже если вы талантливы и трудолюбивы, успех не гарантирован

Коллекция. Караван историй
Ивонн Кальман: «Мама жила своей жизнью, отец не мог ничего c этим поделать и очень страдал...» Ивонн Кальман: «Мама жила своей жизнью, отец не мог ничего c этим поделать и очень страдал...»

Интервью с Ивонн Кальман — последним потомком Императора оперетты

Караван историй
Михалковы Михалковы

Династия Михалковых: от успеха в кино до признания в ресторанном бизнесе

Караван историй
Учимся делать добро Учимся делать добро

Среди нас есть люди, которые занимаются благотворительностью не только под Рождество. Они несут добро и свет другим – по велению сердца. «Лиза» выяснила, что еще нужно для того, чтобы присоединиться к движению волонтеров

Лиза
Девушка с ружьем Девушка с ружьем

Ак­три­са Хей­ли Бен­нетт — од­на из тех, кто бу­дет за­да­вать мо­ду в Гол­ли­ву­де в бли­жай­шие де­сять лет. Звез­да «Ве­ли­ко­леп­ной се­мер­ки» — о том, как от­во­е­ва­ла се­бе ме­сто под солнцем.

Vogue
Bзрос­лая неожиданность Bзрос­лая неожиданность

В со­рок одни про­дол­жа­ют тя­гать­ся в упру­го­сти кожи с два­дца­ти­лет­ни­ми, а дру­гие с лег­ко­стью го­во­рят мо­ло­до­сти: «Прощай!». «Татлер» ищет зо­ло­тую середину.

Tatler
Порнометражный фильм Порнометражный фильм

После победы на выборах Дональд Трамп принес порноиндустрии колоссальную выручку

Правила жизни
Продолжению «Гардемаринов» быть! Продолжению «Гардемаринов» быть!

Этот проект находится в работе уже четвертый год. Дмитрий уверен, что картину ждет успех, ведь сейчас самое время для ее выхода.

Лиза
Первый на деревне Первый на деревне

Продавец косметики City Nature дважды менял бизнес-модель. Что сделало компанию успешной?

Forbes
Сражение невидимок Сражение невидимок

Истребители пятого поколения участвовали в каждом бою в истории

Популярная механика
Прощай, Бранджелина! Прощай, Бранджелина!

Главной сенсацией прошедшего года стал развод самой яркой голливудской пары

Караван историй
Человек, который умел считать Человек, который умел считать

Кто знает, как сложилась бы история Америки, если бы не Джордж Вашингтон

Дилетант
Агата Муцениеце: нужно просто не хотеть замуж Агата Муцениеце: нужно просто не хотеть замуж

Мы поговорили со звездой комедийного сериала «Гражданский брак» о семье, отдыхе и хорошем настроении.

Лиза
На розовой заре На розовой заре

Ита­льян­ской мар­ке Blumarine ис­пол­ня­ет­ся со­рок лет. К юби­лею Vogue пуб­ли­ку­ет от­рыв­ки из не­дав­но вы­шед­шей ав­то­био­гра­фии ее со­зда­тель­ни­цы Ан­ны Молинари.

Vogue
Вышел боком Вышел боком

Асимметричный ледокол оказался в чем-то лучше традиционных «крушителей льда»

Популярная механика
Охотник за голами Охотник за голами

Еще недавно в светской хронике Федор Смолов появлялся куда чаще, чем в спортивных новостях. Вдруг все поменялось, он стал лучшим футболистом страны. GQ выяснил, как это произошло.

GQ
По моему хотению По моему хотению

Есть ли способ избежать неприятностей в путешествии? Конечно — вам поможет программирование реальности.

GQ
Мы стро­и­ли, строили… Мы стро­и­ли, строили…

Два года на­зад жур­нал AD вме­сте с бюро “Однушеч­ка” взял­ся за бла­го­тво­ри­тель­ный про­ект и офор­мил квар­ти­ру для вы­пуск­ни­ка дет­ско­го дома. Вот что из это­го вышло.

AD
Деревянные небоскребы Деревянные небоскребы

«Бетонные джунгли» будущего могут снова стать деревянными

Популярная механика
Евгений Давыдович Евгений Давыдович

Генеральный директор «Связного» об управлении компанией в кризис, эффективном маркетинге и безупречном сервисе.

GQ
Audi A5 Audi A5

Положа руку на сердце, мы бы не стали рекомендовать подержанный А5, с каким бы мотором он ни оказался. Родовых достоинств у него хватает, но едва ли они смогут перевесить широчайший спектр проблем, который возникает в процессе эксплуатации.

АвтоМир
Птица вольная Птица вольная

После личной драмы в жизни Гвен Стефани наступила белая полоса

Cosmopolitan
На эмоциях На эмоциях

Каждый день мы испытываем спектр чувств и состояний

Cosmopolitan
Невеста с приданым Невеста с приданым

В два­дцать шесть лет Дженни­фер Лоуренс ста­ла са­мой вы­со­ко­опла­чи­ва­е­мой ак­три­сой в мире. Роман с ре­жис­се­ром? лег­кий ха­рак­тер? а вот и нет: за­ра­ба­ты­вать ак­три­са ста­ла, как раз ко­гда ха­рак­тер у нее испортился.

Tatler
Наше величество Наше величество

Алексей Яблоков пытается вообразить, какой была бы февральская революция в 2017 году.

GQ
15 мыслей Джима Джармуша 15 мыслей Джима Джармуша

У иконы независимого кино 16 февраля выйдет «Патерсон» — фильм про водителя автобуса, который пишет стихи и долго вглядывается в водопад. GQ поговорил с Джармушем о вдохновении, демографии и технике правильного удара кулаком.

GQ
Душевное чаепитие Душевное чаепитие

В подмосковном Звенигороде не только самые звонкие колокола, но и самый «сладкий» музей с потрясающей историей.

Лиза
Ты меня не забывай Ты меня не забывай

Мишель Обама по­ки­да­ет Белый дом на пике по­пуляр­но­сти. Она — со­весть на­ции, роле­вая мо­дель, ико­на сти­ля, ге­ро­и­че­ская мать и го­то­вый кан­ди­дат в пре­зи­ден­ты США.

Tatler
Открыть в приложении