Андрей Смирнов. Динозавр
Мне нравится поколение, которым сейчас тридцатник. Работать с ними одно удовольствие. Можно сказать, между нами сложились любовные отношения, несмотря на то что я им всем гожусь в дедушки.
В телесериале «Динозавр» вы сыграли колоритного уголовного авторитета и судя по всему, уже неплохо освоились в этом амплуа после «Черных кошек» и фильма «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов». Что привлекло на сей раз?
— Сагитировал Сергей Жигунов, бывший там продюсером. Хотя, думаю, знакомые и друзья будут помирать со смеху, когда увидят сериал. Я играю медвежатника — специалиста по вскрыванию сейфов. По сюжету мой зэк большую часть жизни провел в лагерях и постоянно продлевает свое нахождение под стражей, поскольку ему некуда идти, у него нет дома. Раз в три года бьет по морде кого-нибудь из начальства и получает дополнительный срок. При этом пользуется уважением, живет и работает на маяке. Согласился: решил, это интересно.
Поскольку с прототипом героя жизнь меня никогда не сводила, просил, чтобы на съемках сцены, где я вскрываю сейф, присутствовал консультант — либо бывший уголовник, либо мент, который знает, как это делается. Но по-моему, на экране все равно видно, что пальцы у меня не такие ловкие.
Парня, про которого я думаю, что он мой сын, сыграл Женя Миллер из «Табакерки». А в роли настоящего сына-уголовника снялся мхатовец Юра Чурсин. Оба — замечательные артисты. Мне нравится поколение, которым сейчас тридцатник. Работать с ними одно удовольствие. Можно сказать, между нами сложились любовные отношения, несмотря на то что я им всем гожусь в дедушки. Наша неласковая земля с завидной регулярностью рождает таланты и красавиц.
«Динозавра» запустили два года назад, потом прервались из-за финансовых проблем. Но Жигунову удалось их решить и завершить проект. Что-то снимали в Москве, что-то — на Черном море. Главная трудность была в одном: лето начали снимать в октябре. Холод собачий, все моментально попростужались, ходили в соплях. Конечно, утеплялись как могли, но не спасало, согреться было нереально. Объем работы большой, с площадки возвращался полумертвым, а назавтра спозаранку снова заступал на суровую сериальную вахту. За два года поменялось три режиссера.
— Учитывая сложные обстоятельства, не было соблазна самому порежиссировать?
— Самый послушный актер на свете — режиссер. Когда он работает артистом, ни за что не полезет на территорию постановщика, если нормальный человек. Мало того, постарается как можно точнее выполнить поставленную задачу, поскольку на собственном опыте знает: будущая картина в голове только у одного человека, не надо ему мешать. Мне довелось сыграть множество ролей, но никогда не возникало конфликтов с режиссерами. А те, которых пригласил Сергей, были вполне профессиональными людьми: начинал Женя Серов, у которого я снимался лет двадцать назад, потом пришел Сева Аравин, заканчивал Олег Компасов.
— Вы снялись в «Истории одного назначения» Авдотьи Смирновой. Каков взгляд отца на фильм дочери?
— У меня нет отцовского взгляда на фильмы детей. Смотрю на их творчество как коллега. У Дуни снимаюсь не первый раз, играл Павла Петровича в экранизации «Отцов и детей». С удовольствием вспоминаю. Прежде всего как всякий русский интеллигент я очень люблю Тургенева, да и собрались там изумительные артисты. Анатолий Васильев играл моего брата, чудесно справились с ролями Катя Вилкова, Саша Скотников и главный — Саша Устюгов в роли Базарова. А Юрский и Тенякова вообще забивали всех нас вместе взятых! Снимали в Спасском-Лутовиново, директор музея Николай Ильич Левин — старый друг, я просил, чтобы группу пустили в усадьбу. Музейщикам фильм, кстати, понравился.
Когда Дуня утвердила меня в «Историю одного назначения» на роль генерала Колокольцева, отца главного героя, которого сыграл мой сын Леша, я поинтересовался:
— Что ты хочешь? Более душевного персонажа или упертого солдафона?
— Упертого.
Такого и играл, а Дуня меня иногда корректировала. Это не первый мой персонаж из той эпохи, но впервые пошитый мундир сидел идеально, без единой складки. Спасибо художнику по костюмам Тане Патрахальцевой! У Дуни на площадке всегда царит нормальная профессиональная атмосфера, люди в группе понимают друг друга. Дуня заволновалась, когда во время нашей с сыном последней сцены ливанул дождь, но оператор Макс Осадчий соорудил над нами специальный навес, так что сняли все быстро и качественно.
— Алексей сыграл в фильме сестры, а Авдотья, в свою очередь, — в его сериале «Садовое кольцо»...
— Леша умудрился задействовать в «Садовом кольце» всю семью — трех сестер, мамашу и папашу. Аглая была на картине редактором и снялась в эпизоде. Александра тоже. Она живет в Англии, а тут на пару дней приехала в Москву, и Лешка ее дернул. В фильме есть сцена, где Маша Голубкина и Максим Виторган стоят на крыльце и разговаривают, а из подъезда выходит скандальная баба и орет на них: «Понаехали тут!» Это и есть Александра. У жены Лены Прудниковой, Лешиной мамы, в «Кольце» интересная роль, у меня — эпизодик. Сыграл сторожа штрафстоянки, который материализуется перед героиней Жени Брик, разыскивающей машину сестры. Лена сварила картошку в мундире, которую я и поглощал, направляясь к девушке шаркающей походкой.
— Авдотья и Алексей обращаются к вам за советом, когда снимают свои фильмы?
— Господь с вами! Показывают черновики, но вообще считают, что я из позапрошлого века. У Леши, по-моему, получился приличный дебют. В «Садовом кольце» грандиозная Ирина Розанова, прекрасный Толя Белый, а Маша Миронова сыграла, может быть, лучшую свою роль. Великолепен Илюша Мирошников в роли юного любовника матери главных героинь, а какой там Федор Лавров — следователь!
— Тем не менее пресса к сериалу была не слишком доброжелательна.
— Наплевать. Сын снял достойную картину, для дебюта очень приличную. Про нас, Смирновых, не раз и не два писали, что мы ушлая семейка, мафиозный клан от кинематографа, который осваивает бюджеты. Так вот, вынужден разочаровать: «Садовое кольцо» снималось на нищенские деньги. Два пацана (Лешке исполнилось двадцать три, оператору Сергею Медведеву — двадцать один год, ни у того ни у другого не было дипломов ВГИКа, да и сейчас нет) пахали как проклятые. Картина-то получилась. И успех был, и рейтинги хоть куда. Я снялся у Лешки бесплатно, так же как Лена. Дуня, у которой роль побольше, получила какие-то символические деньги и перевела в благотворительный фонд. Оператор тоже заработал сущие гроши.
Сериал ждал премьеры почти полтора года и дождался: его выпустили во время чемпионата мира по футболу. Похоже, это пошло на пользу — очередной матч оканчивался и начиналось «Кольцо». У сына очень удачно сложился дебютный год: сначала вышел его сериал, а теперь Дунина «История одного назначения». Знаю, как важно поскорее запуститься с новой картиной, но он вынужден ждать. В новом проекте по сценарию Насти Пальчиковой главные роли должны играть Юлия Высоцкая и Федор Бондарчук, который сейчас делает новую картину. Вот Лешка и мается, сидит без работы, что для молодого режиссера мучительно.
— Получается, что утверждение: в режиссуру должны приходить только люди с жизненным опытом, не совсем верно. Что подтверждает дебют Алексея, да и ваш «Белорусский вокзал».
— Да что за опыт у меня мог быть, если родился в марте 1941-го? Когда исполнилось три месяца, мы с двадцатишестилетней мамой уехали из Москвы в эвакуацию в Воронеж. Сестра бабушки была замужем за заслуженным артистом местного драмтеатра Василием Ивановичем Флоринским. Он, в частности, известен тем, что первым сыграл на сцене Ленина, раньше Щукина. Сейчас на доме, где жил мой двоюродный дед, висит мемориальная доска, я был на открытии. Мама устроилась в театр суфлером. Вскоре труппа уехала в эвакуацию в Башкирию, потом в пригород Челябинска Копейск. Я начал говорить за кулисами. В эвакуации провели три года и в 1944-м вернулись в Москву.
Когда началась война, отец был студентом Литинститута. Весь курс записался добровольцами, из них сформировали «истребительный батальон». Никого, конечно, этот батальон не истребил, занимались строевой подготовкой, гасили пожары от зажигательных бомб, разгружали эшелоны, рыли окопы. Потом студентов отправили доучиваться в Узбекистан. Отец мечтал попасть на фронт военным корреспондентом. По дороге в Москву заехал в Копейск навестить нас с матерью, а у военкома был недобор строевого состава. Отца взяли и отправили в артиллерийское училище в Уфу. Оттуда он ушел командиром зенитной батареи на Северо-Западный фронт. Через год стал корреспондентом газеты «Мужество» 27-й армии. У меня дома висит фотография — Девятое мая, отец в австрийском Граце. Кстати, Сергей Смирнов стал его почетным гражданином, потому что они с коллегой уговорили командира немецкого гарнизона сдаться без боя, чтобы предотвратить артиллерийский обстрел города.
— Сергея Сергеевича Смирнова знают как писателя и телеведущего, лауреата Ленинской премии, который рассказал о подвиге защитников Брестской крепости.
— Отец прожил не самую легкую жизнь. Моего деда инженера Сергея Алексеевича Смирнова первый раз арестовали в 1929-м в Харькове по «шахтинскому делу». Отцу было четырнадцать лет, пришлось бросить школу и пойти работать на завод — Харьковский электромеханический (ХЭМЗ), чтобы кормить мать и брата. По утрам мама не могла его добудиться, он хронически не высыпался, был еще слаб для мужской работы. Что такое стать сыном вредителя, познал на собственной шкуре. К счастью, дед просидел меньше года и был выпущен. Он получил приглашение на работу в Наркомтяжпром, семья перебралась в Москву. Деду дали отдельную квартиру на Сретенке, что по тем временам было немыслимой удачей.
Родители познакомились в столице, куда семья мамы сбежала из Краснодара, спасаясь от голода и безработицы. Виргиния Генриховна, дочь дирижера, была пианисткой. Необычное имя-отчество у мамы потому, что в ней намешано много кровей — армянская, еврейская, немецкая. Их с отцом свел самодеятельный Театр промкооперации на Триумфальной. Оба играли в чеховском «Предложении» и всю жизнь потом шутили, что отец позвал маму замуж по роли, а она восприняла его слова всерьез. Еще отец любил вспоминать другую забавную историю: после того как расписались, он пригласил жену отметить событие в ресторане. Но по ее краснодарским понятиям это было все равно что выйти на панель. Виргиния решительно отказалась. Молодые купили полкило сосисок, поехали домой, сварили их — это и был свадебный банкет.
В 1942 году, когда оба сына находились в училищах — Сережа в артиллерийском, Володя — в танковом, деда арестовали во второй раз то ли за «вредительство», то ли за «восхваление немецкой техники». Бабушке Марии Федоровне, выпускнице московского Екатерининского института благородных девиц, впервые в жизни в шестьдесят четыре года пришлось идти работать, чтобы дед не помер в мордовских лагерях без посылок. Он провел там пять лет, вышел только в 1947-м, а реабилитирован лишь в шестидесятых.
Между прочим напомню, что до 1965 года девятое мая оставалось будним днем. Накануне двадцатилетия Победы отец несколько раз писал в ЦК КПСС о том, что этот святой для нашего народа день должен широко отмечаться и стать выходным. Хорошо помню парад на Красной площади в 1965 году. Но главное, вышло постановление Совета министров, в котором инвалидам и участникам войны впервые предоставлялись существенные льготы: и скидки на лекарства, и первоочередность в получении жилья.
До этого отец потратил немало сил, чтобы те, кто пережили плен и раньше вообще ничего не получали, тоже считались ветеранами. Их, между прочим, насчитывалось почти пять миллионов. Фронтовики готовы были носить отца на руках. Мы с братом убеждены: главный христианский подвиг члена КПСС Сергея Смирнова в том, что он вернул гражданское достоинство миллионам несчастных, прошедших немецкий плен.
— У Сергея Сергеевича, секретаря Союза писателей, было множество общественных обязанностей. Удавалось находить время на сыновей?
— Конечно. Мы с братом росли достаточно вольно, нас никогда не били, не пороли. Я собирался стать артистом, может потому, что вырос в театре. В школе был сам себе и артистом, и режиссером. Помню, готовил вечер новеллы по рассказам О’Генри, Мопассана и Чехова. Проблема была с исполнителем главной роли в «Вожде краснокожих» О’Генри. Во время урока вышел в коридор и увидел, как рыжий пацаненок, которого выгнали из класса, пишет пальцем на морозном окне слово из трех букв. Он был немедленно утвержден на роль. Так дебютировал на сцене Александр Адабашьян.
Через десятилетия мы ехали со съемки сериала «Отцы и дети», где Адабашьян был соавтором сценария и художником-постановщиком. Когда я напомнил ту историю, Саша потребовал, чтобы автобус немедленно остановился, и вся группа на обочине дороги из Орла в Мценск отпраздновала годовщину его дебюта.
Сам я появлялся в образах Сатина, Сирано де Бержерака, не добрался только до Шекспира.
Последние три года учился во французской спецшколе. Тогда в Москве их насчитывалось всего три — французская, немецкая и английская. Отец, кстати, самостоятельно освоил пять иностранных языков. У него была шикарная английская библиотека. За год до смерти стал учить испанский, читал «Дон Кихота» в оригинале. На конгрессе писателей в Риме делал доклад на итальянском. Его принялся изучать, поработав с Джузеппе Де Сантисом на фильме «Они шли на Восток», где был соавтором сценария с русской стороны.