Александра Урсуляк: «Вечером я — Ермолова, а с утра я «у станка»
«Для меня переход к ролям мам и более возрастных женщин не был драматичен вообще. Мало того, считаю, что я зашла на огромное поле, где работы очень много. Чувствую себя свободнее, увереннее и думаю, что именно сейчас пришло мое время. Даже «розовая героиня» не должна переживать, что переходит на возрастные роли».
Александра, зрители очень ждут выхода сериала «Последний богатырь. Наследие», который появится на START осенью. Это продолжение вселенной «Последнего богатыря» — новый для вас жанр сказки. В нем персонажи по определению предполагаются или положительные, или отрицательные. Кого вы там играете?
— Я играю Василису, хранительницу и хозяйку Белогорья, жену главного героя Ивана. Мы застаем события этой трилогии через какое-то количество лет. Иван и Василиса — это уже семейная пара с двумя взрослыми дочерями. Мой персонаж — мать и воительница одновременно. В связи с тем, что в ней есть элементы воительницы и она может защитить свою семью, это дает персонажу какой-то объем, так что ее нельзя назвать строго положительной.
— Кто был вашими партнерами по фильму?
— Главный партнер — это Витя Хориняк, который играет Ивана. Витя точно уловил и передает нужную тональность своего персонажа — человека современного и одновременно несовременного, соотношение юмора и «серьеза». Я чувствовала его поддержку и старалась попасть в эту тональность. Моих дочерей играют две молодые девушки — Арина Рожкова и Эвелина Мазурина. Это талантливые актрисы, которые очень азартно снимались. Эвелина учится, она уже прошла предподготовку к актерской профессии. А для Арины это первое погружение в актерскую работу. Дима Лысенков играет неоднозначного персонажа — с пороками и положительными качествами. Я люблю его как актера, мне кажется, он будет важным героем в этой истории. Очень понравилось, как он работает на площадке. С Владом Ветровым мы часто были в партнерстве, уже не в первый раз на проекте, и это всегда радует. От него идут свет, доброта, юмор, он много и смешно шутит. С Еленой Яковлевой, которая играет Бабу-ягу, у нас тоже были общие сцены. Я давно ее поклонница, да и не только я. Когда ты находишься в кадре с артисткой такого уровня, учишься и много нового узнаешь о профессии. Коллектив был интересный, и было приятно не только сниматься, но и общаться в перерывах между съемками. А они были большими, потому что это технически очень сложная картина, с огромным количеством работников, массовки, декораций. Одна сцена может сниматься два-три дня, что для актеров, конечно, сложнее. Но зато, надеюсь, такой фильм, который смело можно назвать сплошным спецэффектом, произведет большое впечатление на зрителей.
— Осенью у вас еще одна премьера. В новой картине Владимира Грамматикова «Смотри на меня!» вы играете маму режиссера, ведь она автобиографична. Владимир Александрович в недавнем интервью нашему изданию рассказывал, как он добивался вас для исполнения роли в своем проекте...
— Мне кажется, он преувеличивал. Я не упиралась ни разу. Все было просто. Во-первых, я прочитала сценарий. Он написан Андреем Сергеевичем Кончаловским, и я сразу поняла, что это хороший сценарий и прекрасная роль. Поскольку это уже не сказка, то там мой персонаж — человек со всеми его сложностями, с характером. И конечно, я знала, что это автобиографическая история. На меня она произвела необыкновенное впечатление. Потом мы встретились с Грамматиковым, и он просто сказал: «Я очень хочу, чтобы именно вы играли в фильме мою маму». Я ответила, что с удовольствием это сделаю, но у меня очень сложный съемочный график. Он сказал: «Мы все решим». И нам удалось решить этот вопрос. А увидел он меня в мюзикле «Кабаре» Театра Наций. Зрители наверняка помнят старый фильм с таким же названием с участием Лайзы Миннелли. В мюзикле я играю Салли Боулз, это роль с большим количеством песен, и она совсем не похожа на персонаж фильма. Но, видимо, Владимир Александрович уловил во мне что-то, что было определяющим для него в образе его матери.
— Режиссер спектакля Евгений Писарев говорил, что в начале репетиций вы недотягивали ноты, а в конце уже прекрасно пели. Не преувеличивает?
— Нет. Хотя раньше пела в мюзиклах «Чикаго» и «Ночи Кабирии», но я все-таки не певица, а профессиональная драматическая артистка. А стандарты мюзикла предполагают более высокую планку в плане вокала. Я проходила кастинг вместе с дирижером и педагогом по вокалу, и всем было понятно, что для того, чтобы все звучало, мне надо провести большую работу. У меня была прекрасный педагог Эльмира Диваева, которая известна по «Голосу», она заняла в прошлом году второе место на этом шоу. И она не только прекрасная вокалистка, но и фантастический педагог. Я не устаю восхищаться тем, как Эльмира умеет построить рабочий процесс таким образом, что ты перестаешь сомневаться в себе. И происходит чудо: те песни, которые ты не мог спеть, вдруг тебе удаются.
— Александра, в обоих фильмах вы играете маму. Не рано ли перешли к ролям мам?
— Я никогда не считалась романтической героиней, даже в институте. Там меня определили как инженю — это амплуа совсем молодых героинь, которых можно играть лет до тридцати. Мне повезло в том, что мой учитель Роман Ефимович Козак не любил слащавых героинь, ему нравились девочки с перчиком. И поэтому я попала к нему в Театр Пушкина, я сыграла много замечательных ролей под его художественным руководством. А вот в кино у меня были трудности в молодые годы, потому что героиня должна обладать определенной внешностью, а у меня в глазу всегда был какой-то скепсис, ирония, грусть — в общем, все невостребованное. С возрастом мои героини обретали характер, стали сложнее, многограннее, и все, что было не к месту тогда, сейчас стало востребованным. Да и мне стало интереснее играть более объемные характеры. И чем сложнее образ персонажа, тем сильнее размывается понятие амплуа.
Поэтому для меня переход к ролям мам и более возрастных женщин не был драматичен вообще. Мало того, считаю, что я зашла на огромное поле, где работы очень много. Чувствую себя свободнее, увереннее и думаю, что именно сейчас пришло мое время. Даже «розовая героиня» не должна переживать, что переходит на возрастные роли.
— Значит, возраст актрисы имеет и какие-то плюсы...
— Если ты играешь вдолгую, нормально переходить из одного статуса в другой, из этого в следующий и так далее. Когда мне было 20 лет, Алла Михайловна Сигалова мне сказала: «Сашуля, я за вас совершенно не волнуюсь, у вас длинное будущее, вы будете играть комических старух». И я готовлюсь к этому. Хотя до старух мне надо еще пройти некоторые пороги. Перспектива большая. Сигалова сама пример того, как в 65 лет всем показать, кто есть кинозвезда.
— Вы где-то говорили, что с ней было непросто работать. Где грань между терпением и самолюбием?
— Дело в том, что у меня было мало самолюбия. Так воспитали, что не было возможности самолюбоваться. Мне никто не подмигивал, мол, «ты такая необыкновенная». Мои внутренние шансы всегда были невелики. Поэтому, когда меня куда-то брали, каждый раз это было удивлением. Я себя сохранила в этом смысле. Сигалова рассчитывала, что, если она ранит мое самолюбие, это даст возможность выйти на какой-то конфликт. Раньше многие мастера думали, что это классный инструмент для работы. И у Юрия Николаевича Бутусова тоже была такая тема, что необходим конфликт с артистом. Хотя они оба придерживались того, что здесь должна присутствовать и любовь. Мне кажется, что мы все очень заблуждались, когда входили друг с другом в конфликт. Я с Сигаловой не входила в него, а она со мной очень пыталась. Может быть, наша дружба случилась, потому что мы туда так и не зашли. Она меня вытесала, очень многому научила, а потом мы просто перешли в стадию любви.
— Вы не были уверены в себе в детстве? Разве вам не говорили, что вы самая талантливая и красивая? Кто первым в вас поверил?
— Мою «актерскость» всегда предвкушала мама. Во-первых, у нее было больше, чем у других, возможностей видеть меня в разных проявлениях. При папе я всегда немножко зажималась, старалась лишнего не показывать. А с мамой была открыта. Кроме того, у нее был ансамбль «Обереги», в котором пели русские народные песни, и я с детства там пела и плясала со взрослыми. Помню, мы поехали отдыхать с мамой и ее подружкой. Как-то перед сном они выключили свет в комнате, и я стала показывать пародию на бабушку Лелю, мамину маму, как она меня воспитывает. Стою на кровати и их развлекаю, они хохочут. Если по ТВ показывали танцующего Райкина в белом костюме, то я вместе с ним делала все то же самое. С Майклом Джексоном тоже танцевала. Могла показывать, танцевать, кривляться, и думаю, что мама видела это и что-то про меня понимала. Но тоже сомневалась, как и папа. Мама вообще себе не всегда верит, а больше общественному мнению. Слава богу, что оно в меня верило и все разрешилось удачно.
— Александра, вы как-то признались, что обращались к психотерапевту. У них принято все проблемы сваливать на маму. В вашем случае тоже так было?
— Вообще я к психологии отношусь очень серьезно и считаю ее наукой. Дело не в том, что у них принято сваливать на маму. Есть доказательная база, есть исследования на эту тему. Человек не в 30 лет становится собой, а он собирается, как конструктор, и, конечно, из раннего детства тоже. Так что это может быть не только мама, а тот взрослый, от кого ребенок больше всего зависит. Но чаще всего это мама. Потом папа, бабушки, дедушки — те, из кого он состоит. Но больше всего ребенок состоит из мамы. Проблема в том, что эти открытия сделаны сейчас, а не тогда, когда росли наши родители. В науке, в медицине не было больших открытий, лекарств, даже лечили без наркоза. Так же и в психологии. Раньше мало людей интересовались этой наукой, мало тех, кто практиковал, поэтому было совершено много ошибок. Я тоже совершила ошибки, с каждым ребенком разные. И очень надеюсь на то, что когда-нибудь у меня будут внуки и тогда я смогу быть максимально подкованной и сделать все очень хорошо. Пока мечтаю об этом.