Лили Джеймс. Шипы и розы
Харви Вайнштейн аж зажмурился, когда представил будущий сериал "Война и мир". Проект обещал стать грандиозным: великий русский роман, много любви, батальные сцены, бесчисленная массовка, съемки на натуре - в Санкт-Петербурге. И бюджет, и риски огромные. Зато как эффектно!
Недаром у него в Голливуде репутация одного из самых амбициозных и влиятельных продюсеров: Харви нутром чует, где можно развернуться. Актерский состав его не беспокоил — пускай решают ребята с ВВС, им виднее. Настаивал только на одной актрисе: Наташу Ростову должна играть Лили Джеймс, без вариантов. Вайнштейн терпеть не может, когда с ним спорят. Но в этом случае никто, кажется, и не думал протестовать. Вот уже несколько лет лучезарная красавица Лили считается одной из лучших претенденток на исторические роли: ей очень к лицу кринолины и высокие прически.
Прошли времена, когда молодая актриса по сто раз на дню проверяла телефон — так ждала звонка от агента. Получив предложение о съемках в «Войне и мире», она встретилась с режиссером Томом Харпером, они мило попили чаю, и роль была у нее в кармане.
Лили прилежно читала роман и конечно была впечатлена, но такого размаха и представить не могла. Харви Вайнштейн действительно не поскупился, вложился в проект по-крупному. Сцену первого бала Наташи снимали в Екатерининском дворце, и у актрисы дух захватило от восторга: под звуки настоящего оркестра по залу кружилось две сотни статистов, в центре — они с Джеймсом Нортоном, сыгравшим Андрея Болконского, а под потолком летали камеры, подвешенные на кранах...
Премьера «Войны и мира» прошла с большой помпой, но рецензии были противоречивы. Так, Андрея Болконского британские журналисты сразу окрестили «русским мистером Дарси». По имени персонажа из романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение» — главного романтического героя британской классики. Критики в один голос хвалили Пола Дано, блестяще сыгравшего Пьера Безухова. А вот о мисс Джеймс писали довольно скупо: «Актриса запомнилась пушистой челкой и милой улыбкой...» Сдалась им ее улыбка! Однако статусу Лили подобные шпильки уже не страшны.
Она прекрасно помнила день, когда поняла, что уже взбежала по звездной лестнице на самый верх. Это случилось больше двух лет назад. В тот день Джеймс пригласили в числе других знаменитых британцев в Виндзорский замок на прием, посвященный открытию нового крыла онкологического госпиталя.
...Принц Уильям протянул ей руку: «Приятно познакомиться. Мы с Кейт большие поклонники «Аббатства Даунтон»... Надеюсь, вы появитесь в будущем сезоне?» От потрясения у Лили перехватило дыхание. Все девчонки привилегированной школы «Тринг Парк» мечтали если не выйти замуж за Уильяма, то хотя бы с ним познакомиться. Конечно, теперь он женат на Кейт Миддлтон, их брак считается идеальным, да и сердце Лили несвободно. Но как это, оказывается, приятно — перекинуться словечком с настоящим принцем!
Позже, когда гости рассаживались за столом, к Лили подошла актриса Марго Робби и злобно прошипела: «Ты что, в самом деле думаешь, что Уильям смотрит твой сериал?! Да ничего подобного. Он так сказал исключительно из вежливости...» Но Лили не удостоила мегеру ответом. Коллеги, особенно актрисы, бывают совершенно несносны. Достаточно обогнать их на очередном повороте — а Джеймс увела у Марго роль Золушки в последней экранизации знаменитой сказки, — и тебя готовы уничтожить. Но сегодня Лили никто не испортит настроение. Она продолжала сиять весь вечер, охотно позировала фотографам, пила шампанское. Но нет-нет да и подкатывал к горлу комок: жаль, что в минуты ее триумфа рядом нет отца! Вот бы случилось чудо и он, пахнущий сигаретами и своим любимым мятным чаем, вдруг оказался рядом...
За шесть лет, прошедших со дня смерти Джеймса Томпсона, в жизни его дочери произошло столько событий, что за целую ночь не расскажешь. Теперь ее даже зовут иначе — Лили Джеймс: псевдоним взят в честь отца. Всего двадцать пять, а ее уже называют самой яркой британской кинозвездой, наступающей на пятки Кире Найтли. Работала на одной площадке с Кейт Бланшетт — вон она, кстати, в двух шагах, беседует о чем-то с дизайнером Ральфом Лореном и его супругой. У Кейт уже два «Оскара», а у Лили пока ни одного, но это дело поправимое. Она играет в лучших британских театрах в постановках по Шекспиру и Чехову. Сериал «Аббатство Даунтон», где Лили несколько сезонов блистала в роли мятежной красавицы леди Роуз, смотрели миллионы зрителей по всему миру. Публика полагает, что эта смазливая самоуверенная девчонка с родилась с серебряной ложкой во рту. Но так могут думать только те, кто никогда не терял самых близких людей.
Давным-давно, когда Лили было лет пять, она очень любила час перед отходом ко сну: пока мама мыла посуду на кухне, а братья фехтовали в ванной зубными щетками, Лили проникала в родительскую спальню и забиралась к отцу на колени. Это было время, когда он всецело принадлежал ей. Братья, конечно, обижались: и Сэму, и Чарли тоже нашлось бы о чем посекретничать с папой, но поделать ничего не могли — Лили была его любимицей, и все об этом знали. Мало того что единственная девочка в семье, еще и хорошенькая, смешливая, с ямочками на пухлых щечках. Джеймс обращался с дочерью как с принцессой. У них не было ни замка, ни прислуги, ни выезда с породистыми лошадьми, но Лили росла как особа королевских кровей.
Ее учеба в школе искусств «Тринг Парк» обходилась семье в двадцать одну тысячу фунтов в год: мама ворчала, но отец настоял — у его любимицы должно быть все самое лучшее. Из этой пафосной школы вышло немало знаменитостей, например Джули Эндрюс и Сара Брайтман. Как знать, может, именно здесь Лили подхватила вирус актерского честолюбия?
Или все же актерский ген передался девочке по наследству? Джеймс с его бешеной энергией и напором полжизни потратил на то, чтобы пробиться в актеры. С юности мечтал о Голливуде. Но те два года, что провел в Лос-Анджелесе, проработал официантом на бульваре Сансет. Вернувшись в родной Эшер, любил изображать наиболее колоритные типажи из подсмотренных в Америке, но за смехом проскальзывало жестокое разочарование... На родине мистер Томпсон играл в музыкальной группе, даже выпустил несколько успешных дисков. Пробовал писать, где-то публиковался. Уже после его смерти на чердаке дома в Эшере Лили нашла архив отца: наброски пьес, стихи, несколько прозаических отрывков. Она с щемящим чувством пересматривала пожелтевшие бумаги, исписанные быстрым, летящим почерком: в сущности, ее папа остался непонятым человеком. Непредсказуемый, легкий на подъем, готовый растормошить семейство ни свет ни заря, чтобы помчаться в парк, в цирк, на аттракционы, на край света, — Джеймс был скорее другом, чем родителем. Только повзрослев, Лили поняла, как мало ему удалось достичь и как больно было это осознавать...
Оптимизм Джеймс унаследовал от матери. Бабушка Хелен Хортон была более удачливой актрисой, чем ее сын. Застала еще блестящую эру Голливуда (она родилась в двадцатые в Чикаго), но работала чаще именно в Британии. В восьмидесятых регулярно появлялась в шоу Бенни Хилла. Как все великие комики, он был страшным педантом, но обворожительная Хелен умела ладить даже с занудами. Бог не отказал ей в таланте: Хортон снималась в довольно приличных сериалах, отметилась в «Пуаро Агаты Кристи». Но вершиной ее карьеры стал голос корабля в фильме «Чужой» Ридли Скотта: в этой картине 1979 года Хелен озвучила компьютер, установленный на борту «Ностромо».
Учебу внучки в «Тринг Парке» бабушка, кстати, всецело одобряла. Хелен руководствовалась принципом, что от жизни надо брать самое лучшее. Даже оставшись на старости лет без работы, не теряла чувства юмора, не забывая о бигуди на ночь и свежем маникюре. Лили было девять, когда бабушка раздобыла ей для детского утренника наряд восточной принцессы из... прозрачного тюля.
— Боже, это чересчур! — воскликнула мама. — Она еще совсем маленькая...
— Пусть привыкает к успеху, — подмигнула Хелен внучке, — моя Лили красивая девочка и может позволить себе экстравагантно одеваться!