Как искусство делает нас добрее и счастливее
Как мы учимся эмпатии
Мы все сначала были маленькими детьми. Но уж если быть честными, то сначала мы были зиготами, потом младенцами, потом маленькими детьми. Но основная предпосылка одна: мы все начинали как эгоисты. Мы были глубоко, абсолютно и полностью эгоцентричны, а кто-то остается таким до сих пор. Известный исследователь когнитивного развития Жан Пиаже одним из первых заметил, насколько должны быть эгоистичны маленькие дети, он говорил, что это подходящий для этого поведения возраст. Что мы взрослеем, когда обучаемся видеть вещи с точки зрения других людей, учимся верить, что чувства других людей так же важны для них, как наши — для нас. Совершенно точно, что мы не рождаемся с этим, мы с трудом учимся этому в течение долгого времени.
Скорее всего, вы спрашиваете себя: какое отношение это имеет к вопросам искусства и счастья? Ответ: прямое. Если эмпатия — один из основных ресурсов глубокого человеческого счастья (в отличие, скажем, от того мимолетного ощущения счастья, которое дает пиво или шоколадка), искусство — это источник эмпатии.
Реальные персонажи
Представьте себе, что вы могли бы позвонить кому угодно по волшебному видеофону. Вообще кому угодно. Живому или умершему. Знаменитости или затворнику. Умному, смешному, мечтательному, сумасшедшему. И вы могли бы спросить этого человека, какой была или какой является для него жизнь. Как он видел мир. Каково это — быть в его шкуре и идти его путем в отведенный ему момент человеческой истории, в том месте, где ему довелось жить. И все, кому вы