Как мозг Генри Молисона помог ученым раскрыть тайну памяти

EsquireРепортаж

История пациента Н.М., также известного как "человек без памяти" Генри Молисон

Люк Диттрих, внук нейрохирурга Уильяма Сковилла, рассказывает историю самого знаменитого пациента своего деда — Генри Молисона, пациента H.M., мозг которого при его жизни раскрыл для ученых тайну памяти, а сейчас, после его смерти, может открыть еще больше загадок.

Фотограф: Спенсер Лоуэлл

CHARLES HEWITT/GETTY IMAG

В лаборатории темно, свет погашен. Доктор Джакопо Аннезе сидит за столом с небольшой кисточкой в руке и расправляет скукожившийся срез человеческого мозга. Срез плавает в соляном растворе и поначалу выглядит совсем как кусочек имбиря в хорошем суши баре, из тех, где имбирь не подкрашивают в розовый цвет. Аннезе помещает срез на кусок стекла и разглядывает его со всех сторон, чтобы увериться, что все сделано правильно. Для того, кто смотрит на слайд, левое полушарие должно находиться справа, как если бы он заглядывал в мозг сквозь глазницы его обладателя. Мозг почти симметричен, но не до конца, и Аннезе уже выучил особенности этого образца, со слегка неправильными желудочками.

Иногда Аннезе смотрит на цифровую фотографию мозга на экране компьютера. На фотографии — криомикротом, напоминающий машинку для нарезания ветчины в супермаркете, а в нем зажат блок замерзшего желатина, внутри которого — мозг. Аннезе разрезал мозг на 2401 слоев, по 70 микрон толщиной, и сделал по снимку на каждый взмах лезвия микротома. Фотография на экране изображает срез, который лежит у него на столе.

В ночь, когда изготовлялись срезы, в лаборатории было шумно. За операцией наблюдали и ассистенты, и тысячи зрителей, смотревших прямую трансляцию в интернете. Коллега признавался потом, что следил за операцией с беспокойством, надеясь, что Аннезе не станет вторым врачом, прославившимся порчей этого конкретного мозга.

Еще несколько движений, и Аннезе начинает медленно стягивать стекло с подноса. Прежде, чем стать ученым, он работал поваром, и до сих пор использует кулинарные аналогии, рассказывая про свою работу. Искусство гистологии, говорит он, напоминает пекарное ремесло: все, начиная от температуры и заканчивая инструментами, должно быть тонко настроено. Для импровизации остается мало места. Он гордится, и по праву, своим мастерством. Вскоре идеально размещенный срез отправляется в сушку, где он проведет следующую ночь.

Аннезе берет следующий образец, № 451, но прежде, чем расправить его на столе, он поворачивается ко мне и улыбается: «Видите, сколько работы приходится делать, чтобы поправить бардак, оставленный вашим дедушкой?»

Люк Диттрих
Люк Диттрих. William Beecher Scoville COURTESY OF LUKE DITTRICH

Генри любил жизнь. Он любил играть с домашними животными. В Бикфордском центре здоровья — «райском» приюте для стариков — жили три кошки, несколько птиц, рыбки, кролик и собака по имени Сейди. Генри мог часами сидеть в инвалидном кресле с кроликом на коленях и Сейди у ног. Еще он любил рассматривать проходящие поезда: окна его комнаты выходили на железнодорожные пути. Он любил игры в слова. В научных статьях, посвященных Генри, описана легкость, с какой он решал кроссворды. В последние годы, правда, он их уже не тянул и выбирал себе игры попроще. Он любил старое кино времен Хамфри Богарта. Мы бы назвали их классикой, но для него они, конечно, никакой классикой не были. Он просил показать ему какую-нибудь старую картину, медсестра ставила кассету и нажимала play. Телевизоры не были для него в диковину — он успел их застать в прошлой жизни, а вот с пультом и видеомагнитофоном управляться так и не научился.

Генри был исключительно милым человеком. Вежливым, веселым, уступчивым. Он практически никогда не отказывался принимать лекарства, которые давали ему медсестры. А в те редкие моменты, когда он строптивился, они знали, как добиться своего. Этот секрет передавался десятилетиями от сестры к сестре. «Генри, — говорили они, — доктор Сковилль настаивает, чтобы вы это приняли».

И он всегда подчинялся.

Трюк работал до самой его смерти. Тот факт, что доктор Уильям Бичер Сковилль давно уже умер, не имел никакого значения. Он оставался для Генри высшим авторитетом на всю жизнь, потому что жизнь Генри не слишком продвинулась с того дня, когда доктор Сковилль, мой дед, удалил небольшой кусочек его мозга.

Исследователь: Как давно у вас начались проблемы с запоминанием?
Генри: Я и сам не знаю. Не могу вам сказать, потому что не помню.
И: Но как вы думаете, это длится дни, недели, месяца, годы?
Г: Ну, понимаете, я не могу сказать — дни это, недели или годы.
И: Но как вы думаете, это длится больше года?
Г: Ну да, может быть, около того. Где-то год. Или больше. Потому что, кажется, у меня... Кажется, у меня могла быть операция или что-то в этом роде.
И: Ага. Расскажите об этом.
Г: Да, я помню, я просто не помню, где ее делали...
И: Вы помните имя врача?
Г: Нет, не помню.
И: Имя Сковилль вам о чем-нибудь говорит?
Г: Да.
И: Расскажите о докторе Сковилле.
Г: Ну, он... он путешествовал. Проводил медицинские исследования людей. Самых разных людей. И даже в Европе! Изучал и богачей, и даже кинозвезд.
И: Верно. Вы с ним когда-нибудь встречались?
Г: Да. Кажется, несколько раз.
И: В больнице?
Г: Нет, первый раз в его офисе. До того, как я попал в больницу. А там... То, что он узнал про меня, помогло другим людям. Я рад этому.

Дом моего деда был полон любопытных вещей. Он много путешествовал и отовсюду привозил сувениры — такое у него было хобби. В середине 1920-х он предпринял путешествие в Китай — и заплатил за обучение в колледже деньгами, вырученными от продажи купленных там украшений.

В коллекции деда были доисторические нейрохирургические инструменты. Меня с детства привлекали эти ножи и топоры, не потому, что они были старыми, а потому, что использовались для вторжения в человеческий мозг. Нейрохирургия в любую эпоху требует двух качеств: готовности вскрыть чужой череп и уверенности, что это может привести к успеху.

Дед любил рисковать. Студентом он на спор залез по растяжке на строившийся тогда в Нью-Йорке мост Джорджа Вашингтона. Во время нейрохирургической конференции в Испании он посетил тренировку тореадоров, снял пиджак и вышел на арену. Он любил машины, всегда гонял и говорил, что не стань он нейрохирургом, работал бы автомехаником.

В 1939 году, спустя год после окончания ординатуры в Массачусетском госпитале, он возглавил отдел нейрохирургии в Хартфодской больнице. Для молодого нейрохирурга время было как нельзя лучшим. Только что изобрели новый вид операций на мозге — будущую международную сенсацию. Придумал ее португальский хирург Эгас Муниж, позже получивший за нее Нобелевскую премию. Он называл ее «лейкотомией», но более известна она стала под названием лоботомия. Операция весьма жестока: хирург вводит нож для колки льда в мозг сквозь тонкую кость над глазом пациента и шарит там ею, разрезая комиссуры между лобными долями мозга. Лоботомия показала себя весьма эффективной, поскольку превращала сложных и неконтролируемых больных в мирных, безразличных овощей.

Мой дед не возражал против самой идеи лечить психиатрических больных хирургическим путем. Он верил, что нейрохирургия со временем, как он говорил, «отправит психоанализ в небытие». Но и лоботомия ему не нравилась — слишком грубая, слишком неточная, она уничтожала хорошее наряду с плохим. «Лоботомия делает людей послушными, — говорил дед. — Но, господи, какой ценой!» Должны же был быть способ успокоить пациентов, не превращая их в зомби.

Он начал экспериментировать на больных из близлежащих психбольниц, проводя «частичную лоботомию» — удаляя лишь мозговые структуры, ответственные, по его мнению, за проблемы пациента. Вскоре ему удалось добиться «существенного улучшения депрессивных и невротических состояний без отупения личности». Он верил, что когда-нибудь прогресс хирургии позволит лечить и понять эпилепсию.

Как раз тогда к нему на консультацию пришел Генри Молесон.

Когда Генри было семь лет, он попал под мотоцикл и повредил голову с левой стороны. У него начались припадки. Поначалу они не слишком беспокоили, но со временем становились все хуже. К 16 годам у него начались припадки того типа, который в те времена называли «grand mal», а теперь — тоникоклоническими. Он ходил в школу, и был одним из лучших учеников, но одноклассники, видя, как он корчится на полу по десять раз в день, издевались над ним без жалости.

Припадки становились все хуже. В двадцать с небольшим Генри жил с родителями, не имея друзей и едва справляясь с работой слесаря. Тогда он впервые встретился с моим дедом.

Дед прописал ему максимальные дозы всех известных антиконвульсантов, но они не помогали. Эпилепсия была страшна и неуправляема. Когда дед предложил попробовать что-нибудь еще, Генри и его родители согласились: они были готовы на все, что угодно.

25 августа 1953 года. Генри лежит на операционном столе в нейрохирургическом отделении госпиталя Хартфорд. Ему сделали локальную анестезию и убрали кожу со лба, но он в сознании. У его изголовья стоит мой дед и держит в руке трепан, инструмент вроде широкого зубчатого сверла. Этот, как и многие инструменты моего деда, сделан им лично из купленной за доллар кольцевой пилы и ручки от бура. Доктор приставляет трепан к черепу Генри, прямо над глазницей, и сверлит, удаляя кусок черепа размером с фишку для покера.
В свете яркого фонаря видны фронтальные доли Генри. Под ними дед находит то, что искал: напоминающий морского конька гиппокамп, который следует удалить. Ему приходилось уже проводить эту операцию на обитателях приюта, но никогда на эпилептиках. Тем не менее, он знает, что гиппокамп, функции которого пока неизвестны ни ему, ни кому другому, может иметь отношение к эпилепсии, и другие хирурги успешно боролись с приступами, удаляя его с одной стороны. В данном случае он хочет посмотреть, что будет, если удалить его полностью. Генри лишается нескольких чайных ложек мозговой ткани.


Исследователь: Вы знаете, что вы делали вчера?

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Будущее пятого поколения Будущее пятого поколения

Время 4G на исходе. 5G серьезно изменит нашу жизнь

Популярная механика
История лучшего советского микроавтобуса «Юность» История лучшего советского микроавтобуса «Юность»

При взгляде на микроавтобус «Юность» в душе просыпается гордость

Maxim
Монти Пайтон Монти Пайтон

Правила жизни Монти Пайтон

Esquire
Удар, еще удар: пять актеров, которые не прочь подраться вне съемочной площадки Удар, еще удар: пять актеров, которые не прочь подраться вне съемочной площадки

Актеры, известные своей любовью подраться

Playboy
Почему древние греки не играли в керлинг, или Как спорт связан с закатом культуры? Почему древние греки не играли в керлинг, или Как спорт связан с закатом культуры?

Почему у древних греков были бег, борьба и гонки, но не было бобслея и керлинга

Esquire
Как создать второе пространство и скрыть любые файлы на вашем мобильном устройстве Как создать второе пространство и скрыть любые файлы на вашем мобильном устройстве

Как скрыть файлы и приложения на телефоне?

Популярная механика
Влияет ли качество сна на лишний вес? Спойлер — влияет, и очень сильно Влияет ли качество сна на лишний вес? Спойлер — влияет, и очень сильно

Избыточный вес может во многом зависеть от качества сна

Популярная механика
Как стартап из Филадельфии разработал роботов-собак для охраны границ США Как стартап из Филадельфии разработал роботов-собак для охраны границ США

Границу между США и Мексикой вскоре могут начать патрулировать роботы-собаки

Forbes
Кит, стадо коров, офтальмологическая клиника: 10 невероятных грузов, перевезенных самолетами Кит, стадо коров, офтальмологическая клиника: 10 невероятных грузов, перевезенных самолетами

Порой встречаются примеры авиаперевозок, не поддающиеся никакой классификации

ТехИнсайдер
Самая крупная органическая молекула, найденная в зародыше планеты: что это и откуда в космосе берется органика? Самая крупная органическая молекула, найденная в зародыше планеты: что это и откуда в космосе берется органика?

Почему большая органическая молекула в космосе взбудоражила ученых?

Популярная механика

Белла, Вирджиния, Валентина — каких женщин любил Марк Шагал

Популярная механика
Красота и жертвы: пластический хирург о неудачных операциях и их последствиях Красота и жертвы: пластический хирург о неудачных операциях и их последствиях

Чем может обернуться ринопластика, маммопластика и блефаропластика?

VOICE
«Эти глаза напротив…» «Эти глаза напротив…»

Из наблюдений за тем, как охотятся настоящие совы

Наука и жизнь
Худоба — признак успеха: как мы связываем достаток с фигурой и где таится опасность Худоба — признак успеха: как мы связываем достаток с фигурой и где таится опасность

Как связь между финансовым успехом и своим телом развивает РПП?

Psychologies
Как советская девушка попала в гарем: удивительная история Клавдии Рыбиной Как советская девушка попала в гарем: удивительная история Клавдии Рыбиной

Брак с иностранцем для многих жительниц СССР был мечтой

Cosmopolitan
Опубликована полная последовательность человеческого генома Опубликована полная последовательность человеческого генома

Молекулярные биологи закончили собирать последовательность ДНК человека

N+1
История одного здания: Дом трех Бенуа в Петербурге История одного здания: Дом трех Бенуа в Петербурге

Дом трех Бенуа стал одним из самых больших и благоустроенных зданий в Петербурге

Культура.РФ
«Юмор из моей жизни никуда не делся» «Юмор из моей жизни никуда не делся»

Интервью с актрисой Марией Кравченко, звездой сериала «Полярный 2»

OK!
Почему мы видим хорошее даже в ужасных ситуациях: как работает принцип Поллианны Почему мы видим хорошее даже в ужасных ситуациях: как работает принцип Поллианны

Что такое поллианнизм и как он помогает справиться со сложными ситуациями?

Cosmopolitan
Человек из Петербурга Дормидошин опережает Pitti Uomo на два года вперед. Как ему это удается? Человек из Петербурга Дормидошин опережает Pitti Uomo на два года вперед. Как ему это удается?

Юрий Дормидошин первым в городе стал носить «интеллектуальные» бренды

Собака.ru
Тихие омуты Роберта Паттинсона Тихие омуты Роберта Паттинсона

Роберт Паттинсон — из тех, кому сполна досталось и хвалы, и хулы

Караван историй
Инвазивных пауков уличили в охоте на британских летучих мышей Инвазивных пауков уличили в охоте на британских летучих мышей

Как инвазивные виды пауков нарушают экосистемы

N+1
Альпийская мечта Альпийская мечта

Проект в стиле шале — с террасой, балконами под крышей, мансардой и камином

Идеи Вашего Дома
Из чего можно сделать шапку-невидимку? Из чего можно сделать шапку-невидимку?

Можно ли сделать что-то невидимым?

Популярная механика
На острие На острие

Актер Юрий Чурсин — о скрытом темпераменте и своих ролях

OK!
Премию Абеля присудили за новаторский вклад в топологию Премию Абеля присудили за новаторский вклад в топологию

Лауреатом стал американский математик Деннис Салливан

N+1
Тяжелый легкий бег Тяжелый легкий бег

Как работает организм на марафонских дистанциях

Популярная механика
Физиология марафонца: каким должен быть организм бегуна, который хочет установить мировой рекорд Физиология марафонца: каким должен быть организм бегуна, который хочет установить мировой рекорд

Как работает организм на длинных дистанциях

Популярная механика
Какую бытовую технику нельзя подключать к удлинителю Какую бытовую технику нельзя подключать к удлинителю

Проверьте, знаете ли вы базовые правила электробезопасности?

Популярная механика
Женщины во время военных конфликтов: как складывались судьбы походно-полевых жен Женщины во время военных конфликтов: как складывались судьбы походно-полевых жен

Военно-полевые романы – как это было на самом деле?

Популярная механика
Открыть в приложении