Илья Найшуллер: «В Америке все без иронии»
Главный редактор MAXIM Александр Маленков поговорил с режиссером об опыте работы в Америке, харассменте и о том, как Илья женился на героине наших обложек.
От клипов для группы «Ленинград» режиссер Илья Найшуллер вырос до полномасштабных голливудских проектов. Сейчас на экраны вышел его фильм «Никто».
Илья, твой «Никто» — полноценный голливудский блокбастер. Расскажи о нем. И вообще, ты гордишься собой?
Да, есть чем! Фильм состоялся и получился хорошим. Это боевик, экшен-триллер. Не масштаба Marvel, конечно, но с правильным бюджетом по стандартам жанра. В главной роли у нас Боб Оденкёрк, известный по сериалу «Во все тяжкие» и «Лучше звоните Солу». Для него это очень важный фильм, первый, где у него главная роль. Он должен играть крепкого киллера, и он начал в 55 лет ходить качаться в спортзал. Ставки были высоки для всех. Для меня это первый американский фильм, для оператора и художника-постановщика — первый студийный фильм. Обстановка была — сейчас взорвемся, но сделаем все, чтобы получилось хорошо!
Оденкёрк — сериальный актер. Объясни, пожалуйста, разницу. Можно быть большим сериальным актером, но не киношным?
После «Во все тяжкие и «Настоящего детектива» звезды стали комфортно переходить на телевидение. Время поменялось, индустрия поменялась. Бюджеты сериалов увеличились. Если раньше кинозвезда уходила в телепроект, значит, все, финал карьеры, но надо зарабатывать хоть какие-то деньги. Теперь это стало модным в хорошем смысле, потому что все взрослые сюжеты перекочевали из кино на стриминговые платформы, кабельное ТВ и так далее. А кинотеатры — это блокбастеры, такие шумные американские горки.
Я называю это «аудиовизуальный аттракцион». И мне кажется, что нельзя сравнивать фильмы про супергероев с кинематографом в его классическом понимании.
Помнишь самый первый фильм братьев Люмьер, где поезд приезжал на станцию? Люди убегали из кинотеатра. Чем это отличается от «Капитана Америка»? Это невозможно разделить. Успех Marvel держится за счет более молодой публики, которой пока еще неинтересны глубокие сюжеты, внутренние конфликты и так далее. Им хочется, чтобы была воронка в космосе, пришельцы и ставки огромные, глобальные, а не личные. И мы дошли до такого момента, когда это стало можно делать качественно.
А ты где на этой шкале?
Первый мой фильм — это была игрушка, аттракцион. Второй, «Хардкор», — более серьезный, с взрывами, экшеном, кровью, я снимал его для пятнадцатилетнего себя. «Никто» — более взрослая история. Несмотря на то что по трейлеру это довольно прямолинейный фильм, по тематике и сюжету он сильно отличается от ожидаемых фильмов в этом жанре. Люди, посмотревшие трейлер, говорят: «Это же „Джон Уик“». Я отвечаю: «Посмотрите фильм, тогда поговорим».
Ты тоже не молодеешь. Тебя уже тянет на что-то более медленное и глубокое, с меньшим количеством взрывов?
Самое правильное описание того, что я хочу делать, — это те фильмы, которые люди пойдут смотреть в пятницу, но будут помнить в понедельник.
Только в понедельник, не через десять лет?
Я очень хочу плевать в вечность, но загадывать бесполезно. Думаю, я уже хороший режиссер, а стану ли я отличным режиссером — это вопрос проектов.
Насколько реально для российского режиссера пробиться в Голливуде?
Дело не в национальности. Вопрос, можешь ли ты работать по их системе? Там специфический подход. Он заточен под результат, финансовый, конечно. Но, в отличие от русских продюсеров, они не думают, как заработать на процессе, до выхода, на гонорарах. Их результат — это кассовые сборы. И реакция критиков.
Ну, у нас вроде так же.
Потратить бюджет максимально круто, чтобы каждый доллар был на экране, — это не совсем русский подход. Во все проекты, которые я делал, я всегда вкладывал свои деньги. Любая реклама, любой клип, любой фильм. Мне казалось, что это тупой подход, но я пообщался с продюсером Дэвида Финчера, и он сказал, что абсолютно все всегда тратил, потому что — потом заработаем, а сейчас работаем на имя, работаем на искусство. Но все не так плохо, российское кино развивается.