Один Байрон: «Русский театр – лучший в мире»
В «Гоголь-центре» выходит сразу два новых спектакля с участием американского актера Одина Байрона: «Барокко» Кирилла Серебренникова и «Спасти орхидею» Владислава Наставшева. Накануне премьер артист рассказал Grazia, что ему принесла роль в ситкоме «Интерны», страшно ли жить в России после каминг-аута и почему он уже 15 лет не может вернуться домой.
Grazia: Один, скажу честно, подготовка к встрече была непростой. Вы почти не даете интервью и не пользуетесь соцсетями. Не мешает ли такое «затворничество» вашему продвижению как артиста?
Один Байрон: Мешает, конечно. Но мне не нравится, что сегодня от нас требуют быть активными в сети. Постоянно «светить лицом» совсем не хочется. Это же бред! Я интроверт, и мой отказ в этом участвовать – сознательный выбор, позиция и прочный фундамент, на котором я стою. Да и вообще я какой-то отсталый.
Grazia: Отсталый? Почему?
О.Б.: Ну например, потому, что мое утро начинается не со скроллинга Instagram, а с кофе и чтения газет: The Guardian, Washington Post. Ясное дело, что такими темпами я еще очень нескоро получу роли в блокбастерах и массовом кино, однако это мой путь.
Grazia: И все-таки один, что называется, зрительский проект у вас есть – я имею в виду сериал «Интерны». Не ощущаете ли роль Фила Ричардса грузом, работая сейчас в таком авангардном театре, как «Гоголь-центр»?
О.Б.: Не вижу противоречий. «Интерны» – это пять лет высококлассного опыта в индустрии. Но я прекрасно понимаю, что большинство сегодня воспринимает меня только как интерна Фила. Мне кажется, надо дать зрительским мозгам от него отдохнуть.
Grazia: Получается, на улицах вас часто узнают?