За один фильм до конца
Как Квентин Тарантино снял «Однажды в… Голливуде» — свой самый нежный фильм.
Квентин Тарантино очень быстро разговаривает. На нем, кажется, черная с зеленым рубашка. Он так быстро разговаривает, что запомнить, что именно это была за рубашка, совершенно невозможно.
Вероятно, на ней какой-то азиатский принт. А возможно, это даже не рубашка, а курточка. Если бы он чуть-чуть медленнее и меньше говорил, сосредоточиться было бы проще. Но в реальности Тарантино влетает в номер лос-анджелесского отеля Four Seasons как смерч, тут же заполняет собой все пространство и начинает рассказывать о своем новом фильме, любимых спагетти-вестернах, Лос-Анджелесе своего детства. Наползающие одна на другую истории он иногда перемежает коротким внезапным смехом — а‑ха-ха-ха-ха-ха! Смех этот стихает так же неожиданно, как и начинается.
В день нашей встречи стало известно, что девятый, предпоследний фильм Квентина Тарантино «Однажды в… Голливуде» (на десятом он намерен завершить карьеру кинорежиссера) все-таки войдет в главный конкурс 72‑го Каннского кинофестиваля. С первой минуты работы над картиной он был уверен, что ее премьера должна состояться именно в Каннах спустя двадцать пять лет после того, как «Криминальное чтиво» было удостоено «Золотой пальмовой ветви», главной награды фестиваля.
Один из продюсеров фильма, работавший на «Гарри Поттере» Дэвид Хейман, рассказывает: «Когда я впервые встретился с Квентином по поводу этого проекта, он сразу сказал: «Мы поедем в Канны». А когда Квентин на что-то настраивается, помешать ему не может ничего». В результате, несмотря на то что за монтаж Тарантино смог сесть только в феврале (после окончания съемок он немного отвлекся на свадьбу с израильской певицей и моделью Даниэлой Пик), для фильма в уже официально объявленном каннском конкурсе до последнего держали место — и не зря. «Однажды в… Голливуде» стал самым ажиотажным конкурсным показом за последние годы — наглядная демонстрация того, кто тут все еще режиссер-звезда.
Журналисты занимали очередь в зал за три часа, спекулянты перепродавали билеты на вечерний показ по несколько тысяч евро — причем некоторые из купивших в переполненный зал так и не попали.
Сценарий фильма о конце золотой эпохи американского кино (действие Тарантино поместил в Лос-Анджелес 1969‑го, излет века голливудской невинности и канун убийства актрисы Шэрон Тейт последователями Чарльза Мэнсона) предназначался, как обычно, постоянным продюсерам режиссера, братьям Вайнштейн. Можно догадаться, с каким неожиданным поворотом сюжета столкнулся тут автор. Единственным возможным решением было дистанцироваться от пошедшего ко дну Харви и предложить представителям крупнейших киностудий побороться за свою новую работу. В результате честного торга дистрибьютором фильма стала студия Sony Pictures, а деятельный Тарантино, пока шли переговоры, успел еще кое‑что.