Привычка к лучшему
Парижский Hôtel Le Bristol воспользовался пандемией, чтобы в очередной раз преобразиться. хотя многие постоянные гости и до того считали его безупречным во всех отношениях.
В кризис хедхантеры советуют учиться и приобретать новые навыки, тем самым повышая свою ценность на рынке труда. Примерно той же логикой руководствовались в пандемию отели. Оставшись без постояльцев, они посвятили свободное время усовершенствованиям — а Hôtel Le Bristol Paris в этом деле не знает себе равных. В свое время он первым среди парижских грандов получил звание паласа, обошел остальных по соотношению люксов и стандартных номеров (в пользу первых, разумеется) и одним из немногих обзавелся четырьмя звездами «Мишлена»: одна на счету брассери Le 114 Faubourg, три — у ресторана Épicure. Возможно, секрет в том, что гостиница всегда была семейным предприятием.
Внук и сын французских рестораторов Ипполит Жамме в начале «ревущих» 1920‑х твердо решил превратить особняк графа Жюля де Кастеллана в лучший отель города (cоседство с президентским Елисейским дворцом обязывало). Здесь впервые в Париже поставили кондиционеры и ввели в практику обслуживание в номерах. Зеркало для бритья с подсветкой, изобретенное Ипполитом, свидетельствовало, сколь трепетно он относился к комфорту постояльцев. А особые замки, которыми Жамме снабдил номера, обеспечивали гостям полную приватность — стоило запереть дверь на два оборота, и никто из обслуги не мог войти даже по ошибке. Благодаря этой системе и сейфам в каждом номере краж в отеле почти не случалось.
Так вышло, что препятствием на пути к совершенству не стала даже Вторая мировая война. Все три года оккупации Ипполит прятал своего друга, архитектора еврейского происхождения Лео Лермана, в одном из номеров, с которого для конспирации сняли табличку. По ночам тот покидал свое убежище и делал эскизы перепланировок. Одно из сохранившихся по сей день творений Лео Лермана — бристольский лифт с великолепной чугунной решеткой.
