На своем месте
В этом году в жизни Владимира Мединского большие перемены: оставив спустя восемь лет пост министра культуры, он стал помощником президента РФ. С главным редактором Игорем Гараниным он обсудил российские сериалы, стиль милитари и настоящих героев.
Встречу Владимир Мединский — историк и писатель — назначает, конечно, в книжном. Магазин «Достоевский» на Воздвиженке, прямо у кремлевских стен, принадлежит Российскому военно-историческому обществу под председательством моего собеседника. Он тут явно завсегдатай: приходит со своим стаканчиком и перед интервью просит в местной кофейне «как обычно».
GQ Вы, заняв пост министра культуры, повесили в приемной портреты практически всех своих предшественников, с царских времен и до наших дней. После вашего ухода — появился ли там и ваш портрет?
Владимир Мединский Я не видел, но говорят, появился. Кстати, ведь Министерства культуры при царе не было, эти функции тогда выполняло Министерство просвещения — первым министром был Петр Завадовский, граф. В СССР тоже поначалу не было Минкульта. Был Наркомат просвещения во главе с Анатолием Луначарским, затем Комитет по делам искусств и отдельно Комитет по делам кино. Собственно, первое Министерство культуры возникло в 1953 году, если мне память не изменяет, сразу после (но не вследствие) смерти Сталина. Первым министром стал один из молодых партийных активистов, Пантелеймон Пономаренко. Я считаю, что помнить и уважать своих предшественников — это правильно. Я, кстати, не только сделал портретную галерею, но и предложил всем бывшим министрам культуры России войти в состав коллегии Минкульта. Предложение приняли все, кроме Александра Авдеева, который работает в Ватикане, и Михаила Швыдкого, который является действующим сотрудником МИДа, и ему нельзя совмещать две должности.
А с вашей точки зрения, кто из министров культуры оставил самый яркий след в нашей истории?
Они все были яркими людьми, каждый по-своему. Но я бы выделил Луначарского, он задал вектор. Умудрился в те сложные времена проводить политику поддержки деятелей культуры: писателей, художников.
Благодаря ему, я так понимаю, и балет у нас сохранился?
Не только балет. Были приняты под государственную охрану многие заброшенные усадьбы великих писателей. Ясная Поляна, например, стала музеем буквально в первые годы после революции. И царские дворцы также превратились постепенно в музеи и галереи, а могли превратиться в коммунальные квартиры, например.
А как изменилась ваша жизнь со сменой должности? В чем принципиальная разница между федеральным министром и помощником президента?
Министерство культуры — это огромное количество подведомственных учреждений, в которых работают сотни тысяч человек. Много ярких, талантливых и сложных людей, которых надо постоянно мирить друг с другом, с окружающей действительностью, с самими собой. Работа же помощником в большей степени ориентирована на выполнение конкретных поручений главы государства.
Проще говоря, министр — более менеджерская должность, а здесь более политическая?
Пост министра тоже политический.
Мне всегда казалось, что министр культуры в нашей стране — одна из самых неблагодарных работ. Потому что в этой сфере у каждого свое мнение, с которым люди пытаются пойти прямо к президенту, минуя вас. Вы придумали для себя, как с этим работать?
Это факт, с которым приходится смириться. При этом надо понимать, с какими проблемами пойдут к президенту, и быть готовым ответить. Вообще, это несложная работа, если ты плывешь по течению. Если же у тебя есть какие-то идеи, убеждения, взгляды, то неизбежно будут недовольные. Если хочешь, чтобы все были довольны, не принимай никаких решений. И о тебе, может, не вспомнят хорошо, но точно никто не будет вспоминать плохо.
И мы знаем такие примеры.
Я никого конкретно не имею в виду, но это касается любого управленца, особенно в гуманитарной и социальной сфере — образовании, здравоохранении, СМИ. Где-нибудь в Министерстве транспорта, наверное, свои интриги, но мы их не видим. Или возьмем должность мэра — если хочешь сделать что-то, ты должен принимать временно непопулярные решения. Я с очень большим уважением отношусь к работе мэра Москвы, потому что у него есть дар принимать решения и добиваться их исполнения. Сколько было шума вокруг программы «Городская улица» — облагораживание центра, расширение тротуаров, платные парковки, зелень, гранит. Иностранцы сейчас ходят по Москве с открытым ртом, потому что мало какой из мегаполисов мира может себе позволить нечто подобное. Любые такие решения, как известно, проходят три стадии. Первая — «совсем с ума сошел, зачем он это делает?»; вторая — «ну вот, натерпелись, одни неудобства…»; и третья — «как мы жили без этого раньше?». Для реализации важны терпение и политическая воля.
Возвращаясь к тонкому устройству творческих натур — расскажите подробнее про психотерапевтическую часть работы министра культуры.
Там это постоянно. И друг с другом у многих сложные отношения.
Мы с ними много коммуницируем, представляю.
Начать с того, что руководители крупнейших организаций пишут иногда даже друг на друга «доносы». Притом у каждого своя правда. Хорошо, если мне пишут, а не в прокуратуру. Хотя апеллируют к высшим властям по любому поводу. Был даже забавный момент. Я случайно узнал, что один из выдающихся деятелей культуры, совершенно великого таланта человек, собирается к президенту с большой претензией в адрес министерства. Я знал, с какими вопросами он уже обращался, набрался наглости, подошел к Владимиру Владимировичу: «У вас будет сегодня такой человек с большим перечнем вопросов. Вот у меня подготовлен перечень ответов». Критикуют министра культуры точно так же, как и любого во власти, кто принимает решения. «Живая власть для черни ненавистна, они любить умеют только мертвых». Так, кажется? Вот, например, недалеко от места, где мы встречаемся, памятник князю Владимиру, в установке которого я имел честь участвовать. Напомню, что территория, где он стоит, была закрыта, выйти из Александровского сада туда было нельзя, а весь этот холм был заросшим и довольно неприглядным. Теперь это любимое место фотографирования всех гостей столицы. Здесь очень красиво. Кому-то больше нравится эстетика этого памятника, кому-то меньше. Сама фигура, правда, сомнений не вызывает. Мы очень долго согласовывали эту историю с ЮНЕСКО.
Да, там же размеры долго не утверждали.
Да уж, торговались за каждые 50 см! Даже специально высаживали деревья, чтобы закрыть дома. Самое интересное, что потом ЮНЕСКО объявила нам благодарность «За выдающийся вклад в создание нового городского пространства». То же самое с парком «Зарядье». Когда он делался, комиссары ЮНЕСКО буквально жили здесь, думая, к чему бы придраться. После чего сделали вывод, что это лучшее благоустройство центра столицы за последние десятилетия в мире. Не только с точки зрения функциональности, но и с точки зрения деликатности в отношении исторического места.
Возвращаясь к памятнику Владимиру — это и правда ведь бесспорный герой. А с вашей точки зрения, что такое герой? Насколько это естественное понятие, а насколько идеологически сформированное?