Мир под их сапогом
Сладкая жизнь и горькие потери, несгибаемая сила и человеческие слабости, власть над империей и утрата контроля над собственными детьми — все это история клана Аньелли.
Считается, что монаршая власть в Италии закончилась в 1946 году. Но вскоре после того, как Умберто II освободил свой трон и Савойская династия была изгнана из страны, у Апеннин появился новый король. Его могли бы звать Джованни II, но в историю внук основателя FIAT вошел как Джанни Аньелли, или l’Avvocato, Адвокат.
Первое послевоенное Рождество человек, которому предстояло стать одной из ключевых фигур ХХ века, встречал в полуразрушенном фамильном особняке в Турине. В руинах лежали его страна, его бизнес, его семья.
Заводы некогда крупнейшего автопроизводителя Европы были уничтожены, а их наследник в тот год похоронил погибшую в автокатастрофе мать — принцессу Вирджинию Бурбон — и деда, в честь которого был назван и который с 14 лет заменял ему отца.
Джованни-старший провел свою Fabbrica Italiana Automobili Torino (FIAT) через две мировые войны (первая дала ему щедрые госзаказы, вторая разрушила производство), пережил смерть дочери и сына (при жесткой посадке семейного гидроплана Эдоардо выпал из кабины прямо под пропеллер), но не смог смириться с потерей своего детища.
Когда в 1945 году из-за подозрений в связях с фашистами Джованни отстранили от управления компанией, это окончательно сломало его. В конце жизни основателю FIAT было запрещено даже пересекать порог построенной им же штаб-квартиры с испытательным треком на крыше. Этот запрет не был снят и после смерти Джованни — семье отказали в просьбе провести там прощание с некогда всемогущим промышленником.
Казалось, FIAT навсегда потерян для клана Аньелли, но 24‑летний Джанни не только выдержал обрушившиеся на него удары судьбы, но и нашел силы нанести ответные.
Наследник автомобильной империи проявил чудеса дипломатии. В переговорах с послевоенным руководством страны он напирал на то, что без его заводов о восстановлении экономики можно забыть, а без сильного частного капитала в политике нечем будет уравновесить растущую популярность коммунистов. В итоге компания была сохранена и пусть и не в полной мере, но возвращена изначальным владельцам. Как скажет Джанни, «что хорошо для FIAT — хорошо и для Италии».
В 1950‑е автогигант стал движущей силой итальянского экономического возрождения и поставил страну не только на колеса, но и на ноги. Отстроенные заново заводы дали работу десяткам тысяч итальянцев, которые получали от FIAT жилье, медицинскую страховку, школы, спортклубы и детские сады. Вновь светившийся над Турином логотип компании стал для многих символом новой жизни.
Автомобили Fiat тоже оказались больше, чем просто средствами передвижения. Итальянцы шутят, что половина детей 1950‑1960‑х была зачата в «чинквеченто» — легендарный Fiat 500 стоил в переводе на современные деньги €250 и был любимой машиной молодежи. Работала империя Аньелли и на другую итальянскую страсть — футбол.
Еще в 1920‑е — первую золотую эпоху FIAT, когда глава компании был премьер-министром, а в Турине достраивалось то самое здание с треком на крыше, — отец Джанни начал создавать из принадлежащего семье клуба «Ювентус» команду мечты.
С его легкой руки «бело-черные» обрели новый стадион, новую базу и новую философию, в которой не было места для поражений. После смерти Эдоардо его 14‑летний сын занял место отца в совете директоров клуба. Впоследствии это назначение даст туринской команде больше, чем любой из ее самых громких трансферов.
Не будь в руководстве «Юве» Джанни, знакомые каждому полосатые футболки не примерили бы ни Мишель Платини, ни Роберто Баджо, ни Зинедин Зидан, ни Алессандро Дель Пьеро, а музей клуба не ломился бы от бесчисленных кубков и медалей.