Джентльменский напор
GQ настиг неуловимого Гая Ричи на пути из Лондона в Лос-Анджелес, чтобы расспросить о «Джентльмене» — фильме, с которым режиссер возвращается в мир «Карт, денег, двух стволов» и «Большого куша».
Еще до начала съемок «Джентльменов» пресса расшумелась: Гай Ричи «припадает к истокам», «возвращается к корням» с фильмом, герои которого ведут преступный, но по-своему обаятельный образ жизни в старой доброй Англии. Но лица на экране совсем не те, что были 20 лет назад, да и жизнь у этих новых лиц другая. Так что же это за истоки, к которым припал режиссер?
«Вряд ли я сформулировал бы свое ощущение от этого фильма так же, как журналисты. Но не думаю, что в моих силах дополнить эти формулировки. Ну да, это путешествие в мир, знакомый тем, кто видел мои ранние работы, и если они вам нравились, то, вероятно, понравится и эта. Но полагаю, что мир, в который зритель вернется, за последние двадцать лет («Карты, деньги, два ствола» вышли в 1998 году, «Большой куш» — в 2000‑м. — Прим. GQ) эволюционировал. Диалект кокни, на котором говорили мои герои, остался прежним, но все они повзрослели».
И это правда. Вместо некрупного калибра неудачников и (реже) везунчиков главное действующее лицо «Джентльменов» — аристократ духа, почти настоящий король. Вполне шекспировский: в какой-то момент он потребует с морального должника «фунт мяса» — привет «Венецианскому купцу»! А может, и диснеевский: «Чтобы выжить в джунглях, льву недостаточно вести себя как король, ему нужно быть королем», — озвучивает свои принципы Микки Пирсон, герой Мэтью Макконахи. Благодаря незаурядному уму он смог перенестись из американского трейлер-парка, где родился, в Оксфорд. Но быстро смекнул, что перспективы классического образования ничто в сравнении с возможностью взрастить в Англии собственные джунгли — подпольную (во всех смыслах) каннабиоидную империю.
