Безбрачный договор
Свободный мужчина Венсан Кассель теперь живет в Бразилии, где много диких обезьян, но остается стопроцентным французом. Например, он повсюду ищет камамбер.
«Добрый день, я Венсан». То есть, конечно, никакой не «добрый день», а bonjour. Потому что, когда в ветреный полдень на Французской Ривьере Венсан Кассель говорит тебе Bonjour, Ça va?, это не то же самое, что какой‑то там «добрый день». Мы на пляже отеля Majestic в Каннах, от затененной террасы в море уходит очень белый пирс с зонтиками, к нему время от времени причаливают катера. Кассель, которого после пары дней на этом фестивале коллеги из американского GQ уже назвали главным специалистом по костюмам casual и непринужденному французскому стилю, сегодня в белом, не больше и не меньше, чем нужно, обтягивающем поло, темно-синих джинсах и эспадрильях, мягкий пиджак валяется на соседнем стуле. За оранжевыми стеклами солнцезащитных очков, на горе мне, видно глаза, а его подозрительную моложавость не может замаскировать даже внушительная полуседая борода. Человек (без риска быть побитой камнями это можно написать только в мужском журнале), который три года назад развелся с самой красивой женщиной планеты Земля (ее зовут Моника Беллуччи), сегодня выглядит вызывающе счастливым.
Накануне у Касселя тут была премьера (может быть, этим объясняются оранжевые очки): в новом фильме канадского режиссера Ксавье Долана «Это всего лишь конец света» он играет агрессивного, вспыльчивого и очень раздражительного брата главного героя — и делает это так, что становится в фильме главной звездой. Самого Венсана сегодня не раздражает ни‑че‑го. «Правда-правда. Прямо сейчас я бы сказал, что меня ничего не может взбесить. Потому что я счастлив. Мой герой Антуан несчастлив — естественно, что его все раздражает. В этом смысл: когда ты проживаешь тяжелый отрезок жизни, тебя все бесит. Ты хочешь всех убить. Но если тебе хорошо — пфффф! — все становится легко».
Легкость для Касселя — религия. Он утверждает, что не особенно учит текст («Не люблю его учить. Вообще не люблю работать — лучше, когда сама ситуация работает на меня»), что не настраивается перед сценами, что память у него короткая. «Я смотрю на работу на съемочной площадке как на время, проведенное на вечеринке. Нужно веселиться, играть, быть легким, не относиться к себе серьезно. Я люблю игровую природу актерства. Знаете, например, во время импровизации в рэпе ты себя отпускаешь и можешь сказать вещи, которые и не собирался произносить, полностью раскрыться. Игра — это психофизический опыт. Ха, сложное слово, которое я узнал во время учебы и сразу возненавидел. Звучит очень серьезно, но на самом деле все очень прозрачно. Поверьте мне, проживать персонажа нужно телом. Что такое душа, я не знаю, для меня это слишком серьезно. А твое тело будет проживать историю, плакать, смеяться — но это не ты, и это хорошо».
