Глава FESCO — РБК: «Споры должны быть закончены в течение двух лет»
Новый совладелец транспортной группы FESCO Андрей Северилов объяснил РБК, почему партнеры Зиявудина Магомедова решили продать доли в компании, как удалось стабилизировать ее финансовое положение и что с ней будет дальше
В 2020 году у транспортной группы FESCO появились новые совладельцы. Доли американского фонда TPG Capital и GHP Group Марка Гарбера выкупил Михаил Рабинович со своими партнерами. Крупнейший акционер FESCO Зиявудин Магомедов, арестованный весной 2018 года по подозрению в создании преступного сообщества, смену партнеров в транспортной группе не поддерживает и считает ее рейдерским захватом.
Партнер Рабиновича по сделке Андрей Северилов стал председателем совета директоров группы. В интервью РБК он утверждает, что захвата бизнеса и корпоративного конфликта не было, а сделка с FESCO — «стратегическая инвестиция».
Про бывших партнеров Зиявудина Магомедова
TPG Capital и компания Марка Гарбера стали партнерами Магомедова в FESCO в 2012 году. Но, как утверждает Северилов, в период управления компанией Магомедов разошелся во взглядах с партнерами, «которые безрезультатно ожидали от него определенных показателей доходности».
«Вопреки мнению [бывшего члена совета директоров FESCO] Шагава Гаджиева и позиции Магомедова произошедшие в 2020 году изменения в корпоративной структуре группы (смена акционеров. — РБК) не были результатом корпоративного конфликта. Налицо простая и понятная ситуация, когда его бывшие партнеры захотели покинуть бизнес, который, как они считали, управляется неправильно. Всему рынку еще с 2019 года было известно о переговорах TPG с Магомедовым о продаже ему их пакета по комфортной цене.
Не договорившись, они стали искать покупателя на свои доли в FESCO. Но группа фактически находилась в предбанкротном cостоянии из-за высокой долговой нагрузки. Пятилетний кредитный договор [с ВТБ] предполагал, что в середине 2021 года и начале 2022-го она должна была заплатить больше, чем могла. Ни один из акционеров не был готов ее дофинансировать, поэтому компании грозило банкротство».
Первый зампред ВТБ Юрий Соловьев в марте 2020 года заявил в интервью РБК, что до начала кризиса, вызванного пандемией, FESCO была в хорошем состоянии. «Сейчас будем оценивать состояние компании, потому что перевозки, в том числе контейнерные, будут под давлением, увидим, как это повлияет на экономические и финансовые метрики компании», — отметил он.
Версия про рейдерский захват
28 сентября 2020 года Магомедов обвинил членов совета директоров FESCO, в том числе его председателя Лейлу Маммедзаде и Марка Гарбера, в участии в рейдерском захвате группы. По его словам, Маммедзаде в начале сентября собрала экстренное заседание совета, на котором было принято решение о досрочном прекращении полномочий президента FESCO Максима Сахарова, вместо которого был назначен некто Аркадий Коростелев «без всякого конкурса и обсуждения, которые предусмотрены корпоративными процедурами».
Бизнесмен указал, что это произошло перед годовым собранием акционеров 30 сентября, которое члены совета пытались сорвать, чтобы якобы помочь «третьим лицам в рейдерском захвате компании у текущих акционеров». Собрание в итоге не состоялось, как сообщила FESCO, из-за отсутствия кворума, поскольку представители Магомедова не подали необходимые бюллетени. 15 июня бывший член совета директоров FESCO Шагав Гаджиев, представлявший в нем интересы Магомедова, отказался от комментариев. РБК направил запрос адвокату Магомедова.
Про новых акционеров FESCO
«Как известно, пакет TPG был приобретен Михаилом Рабиновичем. После этой сделки остальные миноритарные акционеры компании увидели для себя возможность выхода из капитала FESCO, и в итоге всем удалось договориться. К числу акционеров, вошедших в капитал, отношусь и я.
У нас с Михаилом есть совместные бизнесы (в большинстве совместных бизнесов Северилов выступает младшим партнером Рабиновича. — РБК), но у каждого из нас есть собственные деловые интересы, в отношении же FESCO они совпадают.
Переговоры по вхождению в эту компанию проходили в июне— июле прошлого года. Мы договаривались с разными акционерами. В частности, насколько я знаю, Михаил подписал соглашение с TPG в июле. TPG имел корпоративное соглашение с «Суммой» и Магомедовым, и те условия, которые были в нем прописаны, предполагали длинный процесс. TPG должен была сначала предложить выкупить свою долю Магомедову, что и было сделано, но он не воспользовался этим правом. А сама сделка была заключена позже, в ноябре 2020 года.
Мы закрыли сделку с Марком Гарбером осенью. Она прошла достаточно быстро и комфортно, готовилась британскими юристами и соответствует всем нормам международного права.
Условия сделки с господином Гарбером полностью закрыты соглашением о конфиденциальности. Но на интересующий всех вопрос могу ответить следующее — цену акций мы определяли исходя из рыночных условий с учетом долга компании, и она устраивала обе стороны (на момент сделки 23,8% FESCO на Московской бирже стоили 6,5 млрд руб. — РБК). Соответственно, цена была справедливой для всех сторон (Гарбер это утверждение не комментирует. — РБК).
Про законность сделок
После появления в начале октября 2020 года информации, что GHP Group Гарбера продала 23,8% FESCO новому инвестору (тогда покупатель не был назван), Магомедов назвал эту сделку незаконной. «Продавцы прекрасно осведомлены обо всех обстоятельствах своего владения, о том, что эта сделка является недействительной, так как нарушает те коммерческие договоренности, которые имелись между сторонами, и это, несомненно, будет предметом юридического разбирательства», — пояснил Магомедов в интервью «Новой газете». Он также обвинил и TPG в нарушении юридических обязательств перед ним, «о чем и продавцу, и покупателю хорошо известно».
Гарбер в ответ на это заявил РБК, что с пониманием относится к позиции Магомедова. «Но тем не менее оставляю за собой право принимать решения, исходя из тех обстоятельств и фактов, которые ему могут быть и неизвестны», — сказал он. Глава московского филиала TPG Дмитрий Швец не стал это комментировать.