Так, как хотела
Лена Темникова — о принятии себя, о ночных кошмарах, об экспириенсе #безретуши и о будущем всей своей музыки.
Ты часто думаешь о будущем? И разделяешь ли мысль о том, что нужно относиться осознанно к своему настоящему ради будущего?
Стала задумываться в последние пару лет. И мне нравится слово «осознанность» — вроде мы не так давно начали его использовать, и каждый по-своему его понимает.
Как его понимаешь ты?
Если, например, говорить о потреблении, я из тех девочек, которые носят вещи помногу лет и не особо интересуются шопингом. Никто не верит, но у меня дома крошечная гардеробная, я покупаю новое только по необходимости. Могу позволить себе пойти и купить целый гардероб, но мне это не нужно. Для меня одежда — вдохновение, она должна мне очень нравиться, а количество не так уж и важно. Кстати, я и переработанную одежду ношу. В прошлом году мы с Никитой из Sorry, I’m Not (Никита Моисеенко, основатель и дизайнер бренда. — Прим. ред.) сшили мне и моим танцорам костюмы для тура из старой одежды. Что-то я принесла из дома, что-то нашли в секонде, что-то перешили из нераспроданных вещей Никиты.
Ты всегда так относилась к вещам?
Конечно, нет. В 20 лет мне все хотелось купить. Интересно, что сегодняшние 20‑летние совсем другие, они как раз гораздо более осознанно смотрят на мир. Наверное, они и спасут планету.
И в 20, и в 30 лет мы все делаем ошибки. От каких своих ошибок ты хотела бы уберечь дочь?
Когда я была маленькой, я не настаивала на своем. Например, в пять лет я начала играть на скрипке. Педагог в детском саду обратил внимание на мой слух, и меня взяли в музыкальную школу. А потом скрипка сломалась, мы долго ждали ее из ремонта. И родители в какой-то момент сказали: «Нам неудобно возить тебя на уроки скрипки в другой конец города. Может, займешься чем-то другим?» Я согласилась, подумала: «Почему бы и нет?» Хотя правда очень хотела играть на скрипке. А еще танцами заниматься. Я понимаю родителей: они в две смены работали, а тут еще ребенка куда-то везти. Но сейчас осознаю, что и то и другое мне бы очень пригодилось в жизни. Поэтому сейчас моя самая главная задача как мамы — подметить то, чем моей дочке действительно нравится заниматься, найти ее сильные стороны и развить их. Знаешь, я иногда принимаю участие в мероприятиях с детьми и всегда говорю: «Выбирайте професcию так, будто вы — мультимиллиардеры и не нужно думать про деньги». Жизнь — очень короткая штука, в ней нужно заниматься тем делом, от которого у тебя горят глаза. Я сама вижу, как люди готовы горы сворачивать, потому что любят свою работу. А некоторые страдают, ходят к психоаналитику, потому что выбрали профессию, которую им кто-то посоветовал. Мне это знакомо. У меня был момент, когда родители запретили мне заниматься музыкой.
В смысле?
Я со школьных времен плотно была в музыке, участвовала в конкурсах, выступала на каких-то праздниках, как это часто бывает в маленьких городах. К пятнадцати годам уже нехило на этом зарабатывала — пела в ресторанах и кафе и уже тогда относилась к этому как к работе, ответственно и серьезно. Но настали последние классы школы, когда надо готовиться к поступлению. Родители хотели, чтобы я сосредоточилась на учебе, — и запретили. Как послушный ребенок, я не стала спорить. И вскоре серьезно заболела. Я не хотела бы озвучивать диагноз в интервью, он достаточно серьезный. Я так плохо себя чувствовала, что, когда выходила из комнаты, от головокружения могла удариться о дверной косяк. К счастью, родители быстро поняли, что это психосоматика (тогда я тоже поняла, что такие вещи существуют). И потом они уже отпустили меня на «Фабрику звезд», а дальше все понятно. Когда я снова занялась музыкой, все прошло. Без музыки я стала несчастным больным человеком.