GlamourРепортаж

Сверхъестественная

На об­лож­ку жен­ско­го глян­ца? Без фи­наль­ной об­ра­бот­ки фо­то­гра­фий? Ни­че­го уди­ви­тель­но­го, что на эту ис­то­рию со­гла­си­лась имен­но Юлия Пе­ре­сильд — ак­три­са, ко­то­рая все­гда бы­ла уве­ре­на: ес­ли не де­лать ни­че­го необыч­но­го, то в жиз­ни ни­че­го не из­ме­нит­ся.

Текст: Наталья Сысоева

Мы на «вы» или на «ты»?» — пер­вый во­прос в на­шем раз­го­во­ре, и за­даю его не я. Ре­ша­ем — на «ты», по­то­му что с Юлей это как-то есте­ствен­но, са­мо со­бой. Есте­ствен­ная — во­об­ще глав­ное сло­во, ко­то­рым хо­чет­ся ее опи­сать. Из­вест­ная ак­три­са? Ско­рее сту­дент­ка. На ли­це ноль ма­ки­я­жа, во­ло­сы со­бра­ны в хвост, джин­сы, тол­стов­ка. Прав­да, по­сле ин­тер­вью эта 34‑лет­няя «сту­дент­ка» вый­дет на сце­ну Те­ат­ра на­ций в спек­так­ле «Гро­за­гро­за», где у нее роль Ка­те­ри­ны, и сде­ла­ет так, что­бы зал ап­ло­ди­ро­вал стоя де­сять ми­нут кря­ду. Но это че­рез три ча­са, а по­ка мы си­дим в ре­сто­ране непо­да­ле­ку. Юля ест пе­че­ное яб­ло­ко и рас­ска­зы­ва­ет, по­че­му она так и не по­сту­пи­ла ни в один те­атр «на по­сто­ян­ку»: «Это стес­не­ние сво­бо­ды, а на­ши лич­ные от­но­ше­ния и до­го­во­рен­но­сти с Же­ней Ми­ро­но­вым важ­нее лю­бой бу­маж­ки» — и что она до сих пор хо­дит на ка­стин­ги: «Я, как все, к Ро­бер­ту Уил­со­ну (те­ат­раль­ный ре­жис­сер. — Прим. ред.) че­ты­ре ча­са в оче­ре­ди сто­я­ла. Мне это ка­жет­ся нор­маль­ным. Очень не хо­чет­ся по­чи­вать на лав­рах и рас­слаб­лять­ся — на­до се­бя дер­жать в фор­ме, про­бо­вать се­бя в но­вых усло­ви­ях». «Но­вые усло­вия» — это и про съем­ку для Glamour: все кад­ры, ко­то­рые вы ви­ди­те на этих стра­ни­цах, вклю­чая об­лож­ку, — жи­вые, без ре­ту­ши. Для ак­три­сы это и вы­зов, и опять-та­ки что‑то есте­ствен­ное. В том смыс­ле, что есте­ствен­но, что это сде­ла­ла имен­но она.

Ты го­во­ришь: не рас­слаб­лять­ся. Для те­бя это пра­ви­ло и в ра­бо­те, и в жиз­ни?

В жиз­ни как раз очень важ­но рас­слаб­лять­ся — что­бы не сой­ти с ума. Но так­же важ­но не пе­ре­ста­вать хо­теть и ждать. Зна­е­те, я не со­глас­на с утвер­жде­ни­ем, что ху­дож­ник дол­жен быть го­лод­ным. А вот быть го­лод­ным до ра­бо­ты — да. Го­лод­ным до но­вых спек­так­лей, ро­лей, режиссеров.

У те­бя был мо­мент, ко­гда ты по­ня­ла, что талантлива?

Мне ка­жет­ся, нескром­но на­зы­вать се­бя та­лант­ли­вой — это долж­ны де­лать дру­гие. Я по­ни­маю, что я на сво­ем ме­сте. У ме­ня нет ре­флек­сии: «…не нуж­но бы­ло ста­но­вить­ся ак­три­сой», «луч­ше бы по­шла в ме­ди­ци­ну, в на­у­ку или спорт». Моя про­фес­сия — моя боль­шая уда­ча, мое ис­тин­ное при­зва­ние. И да­же ес­ли у ме­ня мил­ли­он про­блем, как бы­ва­ет у лю­бо­го че­ло­ве­ка, мне хо­ро­шо про­сто от­то­го, что я здесь.

Мо­жешь пред­ста­вить аль­тер­на­тив­ную ре­аль­ность, в ко­то­рой ты не ак­три­са?

Да. И мне очень страшно.

Кем бы ты в ней была?

Не знаю, кем-ни­будь. Я очень тру­до­лю­би­вый че­ло­век и, на­вер­ное, смог­ла бы ра­бо­тать да­же там, где мне не нра­вит­ся. Но, как го­во­рит моя близ­кая по­дру­га, я се­бе это­го не же­лаю. Я вот недав­но об­ща­лась со сту­ден­та­ми, и ме­ня спра­ши­ва­ли, как я по­лю­би­ла те­атр, как к это­му при­шла. И я объ­яс­ня­ла, что ес­ли в тео­рии и бы­ли ка­кие‑то дру­гие воз­мож­но­сти, то я их да­же не рас­смат­ри­ва­ла.