Магический реализм
Флоренс Уэлч, солистка Florence + the Machine, околдовала мир своим голосом — но долгие годы сама жила как под мрачным заклятьем, предаваясь саморазрушению. Забегая вперед, скажем: у этой сказки про поиск себя добрый финал.
Флоренс Уэлч говорит, что ей еще не приходилось давать интервью на фоне таких тектонических сдвигов, которые происходят в мире. Она только отошла от первого локдауна, как в двери постучал второй. Уэлч проводит его в своем лондонском доме — небольшом таунхаусе, полном винтажных вещиц, принтов Уильяма Морриса и изображений Фриды Кало (одна из ее любимых художниц). На Флоренс воздушное платье… наверное. Мы говорим просто по телефону, поэтому ничего не видно. Откуда я знаю про винтаж, Морриса и Фриду Кало? Интернет помнит все, в том числе и рум-тур по дому певицы. Да и сама она периодически выкладывает в инстаграм фото из серии «я в интерьерах».
Уэлч признается, что предпочла бы личную встречу, поскольку не любит вот это все по удаленке. У нее мягкий голос, который буквально завораживает, — настоящая магия и полная противоположность мощному вокалу и бешеной энергетике ее живых выступлений. Но, конечно, это все та же Флоренс, три из четырех студийных альбомов которой становились платиновыми, которая шесть раз номинировалась на «Грэмми», которая сумела обрести себя заново и переплавляет этот опыт в творчество.
Флоренс и… музыка
«Для меня пение и написание текстов — абсолютно инстинктивный процесс. Все приходит само по себе, откуда-то из глубины души и именно так, как кажется правильным. Я привыкла писать на ходу, потому что раньше очень много путешествовала. Ты едешь куда-то, смотришь в окно, а в голову приходят какие-то вопросы или образы, которые волнуют тебя прямо сейчас», — Флоренс Уэлч всегда рада поговорить о своих песнях. Журналисты зачастую хотят выпытать у нее что-то про личную жизнь, в то время как она считает музыку своей главной любовью («С ней у меня сложились самые близкие отношения, какие только были в жизни»). Флоренс пела и о том, как может испытать чувство одиночества, стоя на сцене перед толпой (Sky Full of Song), и о том, как подростком морила себя голодом ради мифической идеальной фигуры (Hunger), и об отношениях с сестрой (Grace). Сейчас она перерабатывает в музыку опыт странного 2020‑го: «Кто бы мог подумать, что какой-то микроорганизм способен запустить такие глобальные процессы. Мы столкнулись с силой, которая намного превосходит нас. Это тот случай, когда ты не можешь бунтовать или как-то бороться с реальностью, ее можно только принять». Процесс идет сложно: всю весну и половину лета Флоренс не могла выжать из себя ни строчки («Меня хватало только на то, чтобы заниматься бытом, уборкой, какими-то вещами, о которых не нужно особо думать»). Сейчас Флоренс