Думает и чувствует
Досье актрисы Элизабет Мосс выглядит довольно старомодно. Любит Чехова. Без ума от русского балета. Не ищет легких ролей. При этом каждая ее героиня — попадание в нерв времени: это можно сказать и про восставшую против гендерной тирании Джун Осборн из «Рассказа служанки», и про жертву домашнего насилия из ее нового фильма «Человек-невидимка» (в прокате с 26 марта, 18+).
Если вам повезет познакомиться с Элизабет Мосс, уже через пять минут вы забудете, что перед вами обладательница двух «Золотых глобусов», — более простую в общении звезду найти сложно. Она отвечает на мои вопросы, уютно устроившись на диване — поджав ноги, попивая чай. Мне предлагает сделать то же самое. Мы обсуждаем ее недавнюю премьеру «Человек-невидимка».
В каком-то смысле сама Мосс — голливудская невидимка. Она редко попадает в кадр папарацци, ничего не рассказывает о своей личной жизни. Говорит только, что берет пример с Мерил Стрип — все помнят ее великолепные актерские работы, а не романы.
Элизабет родилась и выросла в Лос-Анджелесе в творческой семье, ее родители — джазовые музыканты. Неудивительно, что, живя в таком городе и в такой среде, она начала сниматься уже в детстве. Правда, по-настоящему заявила о себе только в двадцать пять, когда получила одну из главных ролей в сериале «Безумцы». За семь сезонов ее героиня Пегги Олсон трансформировалась из забитой секретарши в успешную бизнесвумен, став в Америке новым символом женской эмансипации 1960‑х. Благодаря «Безумцам» талант актрисы разглядела Джейн Кэмпион (лауреатка «Оскара» и единственная женщина — обладательница «Золотой пальмовой ветви») и пригласила ее в свой сериал «Вершина озера» — за эту работу Элизабет получила первый «Золотой глобус». Второй «Глобус», «Эмми» и всемирную известность ей принес уже «Рассказ служанки». Привычное амплуа Элизабет — женщина в сложных обстоятельствах, которая борется за справедливость в целом и за свои права в частности. В «Человеке-невидимке» (это не экранизация романа Уэллса) у нее похожая роль: героиня Мосс сбегает от бойфренда-абьюзера, но тот продолжает ее преследовать — то ли действительно став невидимкой, то ли живя в воспоминаниях жертвы.