Наука
За древностями в космос
Кажется, что «космический археолог» это что-то из старой советской фантастики. Что раскапывать на других планетах? Следы деятельности разумных существ. Правда, пока эти разумные существа — мы
Кадр, где астронавт Базз Олдрин втыкает американский флаг в лунный грунт, видели, наверное, все. Меньше известно, что всего таких флагов было шесть — по числу американских экспедиций на Луну. Самый первый был сбит реактивной струей взлетающего корабля, а остальные, по идее, должны стоять по сей день. «По идее» — потому что никто на самом деле не знает, что с ними стало за почти полвека. Флаги были изготовлены из нейлоновой ткани, никак не приспособленной к условиям космоса. Есть гипотеза, что краска давно разрушилась под воздействием солнечного ультрафиолета — тогда флаги в лучшем случае просто белые. Худший случай — это если рассыпалась и ткань, и из лунного грунта торчат голые флагштоки.
Выяснить, как обстоят дела с флагами, — интригующая задача для археологии. На первый взгляд, при чем здесь эта наука? Просто именно она изучает самые разные результаты деятельности людей. На Земле археологов интересует практически все, чего касались человеческие руки: мечи и ожерелья, мосты и акведуки, храмы, мавзолеи и затонувшие галеоны. А чем космические аппараты, оставленные на соседней планете, хуже, например, кораблей с пиратским золотом на морском дне?
Самыми первыми космическими археологами могут считаться Чарльз Конрад и Алан Бин из экипажа космического корабля «Аполлон-12» — второго в серии американских высадок на Луне. Они прилунились в Океане бурь в непосредственной близости от места, куда НАСА за два с половиной года до того послало автономный зонд Surveyor 3. В 1966 году он проработал в течение двух земных недель, выключился — и стал археологическим памятником на поверхности Луны, хотя в те годы никто его и не воспринимал в такой роли.
Марсоходы стерилизуют, чтобы не заразить Марс земными микробами
А в 1969-м к нему прилетели люди. Астронавты не только отсняли памятник в разных ракурсах, но и фактически разграбили его, скрутив с модуля несколько деталей. Несмотря на довольно грубое нарушение стандартов археологического исследования, этот «грабеж» послужил земной науке, продемонстрировав выживаемость некоторых земных микроорганизмов в условиях космоса. Хотя достоверность этого открытия оспаривают, последующие исследования доказали, что микроорганизмы — и даже некоторые многоклеточные — действительно способны в космосе выжить. Так что марсоходы теперь перед отправкой тщательно стерилизуют, чтобы не заразить Марс земными микробами.
Больше в истории случаев, когда люди или роботы прилетели бы навестить отслуживший свое космический аппарат, не было. Люди с 1970-х не высаживались на поверхности других небесных тел. Что же касается марсоходов и луноходов, то поглядеть на предшественников у них шансов нет. Такие аппараты стараются рассылать как можно дальше друг от друга, чтобы обеспечить наибольший охват исследуемой местности на других телах Солнечной системы. Когда говорят про пару зондов, работающих где-нибудь на Марсе одновременно, воображение рисует их бок о бок — но в реальности между ними тысячи километров, и встреча невозможна.
В открытом космосе дела обстоят не проще: даже если какой-нибудь невероятно ценный для истории зонд летает всего в 300 километрах над Землей, потрогать его руками тяжело. Можно, правда, вспомнить неоднократный ремонт экипажами шаттлов космического телескопа «Хаббл» на орбите или восстановление работоспособности станции «Салют-7» — и сложность этих миссий только подчеркивает, что на такое требуются невероятные ухищрения. Это только в кино между космическими кораблями можно перемещаться при помощи огнетушителя: выпустил струю — и неторопливо полетел в противоположную сторону к висящей в пустоте станции. Все, что на видео с орбиты плавно сближается, в реальности напоминает гоночные машины «Формулы-1», несущиеся с одинаковой скоростью на прямом участке трассы. Только скорости на орбите в сотни раз больше. Стоит на сотые доли процента ошибиться с направлением, наклонением орбиты или высотой полета — и сокрушительное столкновение неминуемо. Хотя сближение и осмотр спутников на околоземных орбитах возможны, они интересны прежде всего военным, и работы в этом направлении засекречены.
Следы аварий на Марсе могут сэкономить НАСА сотни миллионов
Зачем поднимать со дна груженные золотом галеоны — понятно. А зачем интересоваться старым космическом железом, до которого даже дотянуться толком нельзя? Чтобы сэкономить сотню-другую миллионов долларов, предотвратив будущие аварии. Разбор успешных и неуспешных посадочных миссий позволяет лучше подготовиться к новым запускам и посадкам.