GALA БиографияИстория

Семь жен царя Ивана

Сколь рьяно Иван Грозный изобретал для своих врагов все новые мучительные казни, столь же неистово он предавался любви. Правда, любовь эта не принесла счастья ни одной из царских избранниц.

Текст: Вадим Эрлихман

По собственному признанию Ивана Грозного, он познал женщин, когда ему было тринадцать лет. Покорных сенных девок подсылали к юному великому князю бояре, надеявшиеся таким образом смягчить его не по годам жестокий нрав. Характер у Ивана был тяжелый с детства. Воспитанием его занимались мало. Трех лет от роду, в 1533 году, он остался без отца, великого князя Василия III, сына Софьи Палеолог. В восемь – потерял мать Елену Глинскую, которую бояре ненавидели за литовские корни и «нерусское воспитание». Иван был уверен, что именно они и «извели ядом» великую княгиню московскую. Так оно скорее всего и было, потому что власть после смерти Елены Глинской и до исполнения Ивану 15 лет отошла боярам. Временщики, как их называли, поначалу относились к юному князю с презрением. В памяти его запечатлелся эпизод, когда очередной «халиф на час», князь Иван Шуйский, ввалился в запретные для него княжеские покои, стащил с ног сапоги и захрапел пьяным сном. Бояре и их слуги беззастенчиво растаскивали дворцовое имущество, воровали даже еду у Ивана. Позже он вспоминал: «Натерпелись мы с братом лишений и в одежде и в пище. Ни в чем нам воли не было». 

Брат Юрий был умственно отсталым, а с другими детьми великому князю, буквально запертому в кремлевских палатах, играть запрещалось. Оставалось читать книги из библиотеки своей бабки, Софьи Палеолог, да предаваться жестоким забавам – сбрасывать с высокой дворцовой крыши собак и кошек или обматывать их просмоленной паклей и поджигать.

Когда Иван «вошел в возраст», бояре, которых его любовь к книгам встревожила не меньше, чем жестокосердие, стали приучать юношу к «невинным забавам» – пьянству и разврату. Сенных девок в постели Ивана сменили боярские дочери – каждый боярин надеялся женить великого князя на своей родственнице. Но Иван ни к одной из них не воспылал любовью. Начитавшись мудрых книг о6 искусстве управления, он умело натравил временщиков друг на друга и истребил по очереди. В январе 1547 года 1б-летний Иван объявил себя царем – первым в русской истории. А потом устроил в Кремле смотр невест, на который свезли четыре сотни девиц «приличного сословия» со всего государства. Родители, как могли, готовили дочек к встрече с царем –наряжали в сто одежек, чтоб казались дороднее, румянили щеки, белили лицо. Иван выбрал Анастасию из незнатного провинциального рода Захарьиных-Юрьиных. Невеста была тем и хороша, что не имела влиятельных родственников.

Медовый месяц был омрачен страшным пожаром в Москве. В поджогах обвинили царских родичей Глинских. Народ бросился бить бояр, и волнения еле усмирили. Случившееся не только напугало молодого царя, но и возвестило ему: нужны перемены. В последующие годы он с помощью советников из Избранной рады – Алексея Адашева и священника Сильвестра – провел земскую реформу, создал регулярную армию и взял Казань и Астрахань, открыв России путь за Волгу. В этих испытаниях семья была крепким тылом Ивана: юная Анастасия расцвела, превратилась в тихую, ласковую, богомольную красавицу. Придворные дивились: царь прекратил свои жестокие забавы, на других женщин даже не глядел, а все свободное время проводил в покоях супруги.

Все изменилось весной 1553 года, когда Иван опасно заболел и лекари объявили его безнадежным. Чтобы сохранить единодержавие, Грозный приказал боярам присягать на верность своему сыну – трехмесячному Дмитрию. Те воспротивились и постановили присягать не младенцу, а князю Владимиру Старицкому, двоюродному брату Ивана. Неожиданно выздоровевший Грозный обвинил бояр в заговоре, а в содействии им позднее заподозрил и свою жену. Якобы Анастасия специально «недоглядела», когда нянька уронила царевича Дмитрия в воду, и не помогла его спасти. И хотя царица родила новых наследников – Ивана и Федора, любовь и доверие к ней пошли у Ивана на убыль. Он все чаще проводил время в буйных пиршествах со скоморохами и девками, за что его упрекал князь Курбский. Грозный отвечал ему: «Все мы люди...»

Кроткая Анастасия не бранила супруга – она тихо угасала от неизвестной болезни. После смерти царицы в августе 1560 года пошли слухи, что ее отравили. Так оно и было – это подтвердило исследование останков Анастасии, проведенное в 2000 году. В волосах и костях царицы обнаружили большое количество ртути и мышьяка – главных ядов Средневековья. Отравить Анастасию могли и бояре, мечтавшие видеть царицей свою ставленницу, и агенты Адашева и Сильвестра – родня Анастасии была с ними в ссоре. Ходили слухи, что в смерти жены повинен сам Иван Грозный, хотя горе его, как свидетельствовали современники, было неподдельным. Он даже собирался уйти в монастырь, но ему напомнили об обязанностях правителя, и через неделю он объявил о желании снова вступить в брак.

На сей раз смотрин не проводили – государевы интересы заставили Грозного искать невесту за рубежом. Польша и Швеция ответили «дикому московиту » отказом, зато на Кавказе нашлась подходящая кандидатура – 16-летняя Кученей, дочь кабардинского князя Темрюка Идаровича. Ивану полюбились и белая кожа черкешенки, ставшей в крещении Марией, и ее черные глаза, а больше всего – ее необузданный нрав. На охоте она, соскочив с коня, сама вонзала клинок в горло зверя. Наблюдая за казнями, не закрывала в страхе лицо, как Анастасия. Говорили, что именно по ее совету царь в 1565 году учредил опричное войско для расправ с подлинными и мнимыми врагами. Брат Марии Михаил Темрюкович стал одним из опричников, разъезжавших по Москве в черных кафтанах с метлой и собачьей головой у седла. Сама царица в терроре участия не принимала – после смерти своего первенца Василия она стала часто болеть и умерла в 1569 году.

Царь к тому времени переселился в Александровскую слободу под Москвой, где был учрежден Опричный двор – причудливая помесь монастыря, казармы и пыточного застенка. По утрам Грозный и его молодцы выстаивали долгие церковные службы, а потом вооружались и отправлялись «выметать крамолу» в вотчины непокорных бояр. Жгли, грабили, убивали. Крестьянских девок раздевали догола, заставляли бежать и расстреливали их из луков. Участь выживших была незавидной. Как сообщали иностранные купцы, «царь со своими друзьями чинили над ними надругательство, потом душили и развозили трупы по домам». Пастор Одерборн описал налет опричников на Немецкую слободу в Москве: девушек ловили на улицах, срывали одежду и тут же насиловали, причем царь был в первых рядах участников этой дикой забавы. Конечно, можно объявить все это клеветой иностранцев, но русские авторы (правда, уже после смерти Грозного) пишут о том же, только менее откровенно. Да и князь Курбский – тоже, впрочем, свидетель пристрастный – обвинял его в «преизлишней похоти».