Катя и принц
Долгое время забытой, «выпавшей» из коллективной памяти и истории искусства фигурой была актриса Первой студии МХТ и Второго МХАТа Катерина Корнакова1, блиставшая на сцене этой студии в 1920-х годах.
О ней напоминает запись в рукописном альманахе «Чукоккала» – стихотворный экспромт Корнея Ивановича, пораженного цыганским танцем Катерины Корнаковой:
Карнакова, Катя Карнакова2,
Слышу крик монгольского орла, –
И летит из лука из тугого
Дикая монгольская стрела! […]
И лихим безумным метеором
Ты неслась с безумием в очах
По пустым, по ледяным просторам
В мировых безумных сквозняках.
На самом деле Катя была хрупкой блондинкой, но благодаря таланту преображалась в кого угодно. Для цыганского танца она надевала черный парик, на плечи накидывала шаль. Ничего странного, что она казалась Чуковскому экзотическим существом, напоминающим и дикую монгольскую стрелу, и лихой, безумный метеор.
Екатерина Ивановна Корнакова родилась 10 июня 1895 года в Кяхте. Ее отец, купец Иван Иокинфович Корнаков (1863–1921) в свое время помогал путешественникам Пржевальскому, Козлову и Обручеву. Мать Кати, Августа Дмитриевна Синицина (1865–1940), тоже происходила из богатой и просвещенной купеческой семьи, известной хотя бы тем, что предоставила дом для местного краеведческого музея. Сама Августа Дмитриевна, фольклорист, этнограф, была удостоена серебряной медали Русского Географического Общества. Родная сестра матери, Александра Дмитриевна, была женой одного из самых крупных во Владивостоке купцов и предпринимателей Михаила Григорьевича Шевелева. Катерина с детства участвовала в домашних спектаклях, а училась неохотно, была своенравной и непослушной. Обеспокоенные родители отправили дочь «на перевоспитание» к родственникам Янковским, которые жили на одном из полуостровов Японского моря.
Михаил Иванович Янковский3, ссыльный поляк, вначале арендовал, а позднее приобрел в собственность полуостров Сидеми и построил там большой укрепленный двухэтажный дом, позднее превращенный в замок, – не лишняя предосторожность в тех краях, где большую опасность представляли бандиты-хунхузы. На принадлежавших ему землях Янковский создал большое хозяйство. Им управлял сын – Юрий Михайлович Янковский, женатый на двоюродной сестре Кати – Маргарите Михайловне Шевелевой. Она была натурой артистической, в духе того времени увлекалась античностью и даже одевалась в тогу, при этом успешно воспитывала троих сыновей и двух дочерей. Так что Корнаковы, отсылая к ней Катю, видимо, рассчитывали на ее педагогические таланты.
У Янковских девочка попала в благоприятную атмосферу. Там она впервые блеснула своим дарованием в любительских постановках, там же познакомилась с ближайшими соседями – семьей Бринер4. Жизнь у Янковских имела для Кати воистину судьбоносные последствия. Маргарита Янковская заметила талант девочки и, когда та подросла, уговорила мужа финансировать ее обучение в Москве. Так в 18 лет Катерина смогла поступить в частную драматическую школу Николая Массалитинова, на основе которой позднее возникла 2-я студия МХТ. Катя окончила школу в 1916 году, заслужив вместе с Михаилом Чеховым и Аллой Тарасовой похвалы Станиславского.
Актриса Софья Гиацинтова вспоминала дебют Катерины во 2-й студии: «На сцену вышла хорошенькая, аккуратная девочка с детски пухлым личиком. Она сказала одну только фразу – о том, что ей почему-то очень грустно. И вдруг заревела благим матом – неожиданно, упоенно. Это было так смешно и мило, что в зале шепотом стали спрашивать друг у друга, кто она. Тогда я и услыхала ее фамилию – Корнакова. <…> Она играла легко и никогда не задавалась целью завоевать зрительный зал, но ей удавалось создавать вокруг себя какую-то особую атмосферу поэзии, радости, печали, которой публика охотно покорялась. Она была волшебницей – эта дивная Катя Корнакова».
Катерина вскоре закрепилась в 1-й студии МХТ. Она жила театром, остальное она мало замечала. Она и революцию-то, пережитую в Москве, не очень заметила – ездила с театром на гастроли. В 1921 году в ее родной Кяхте произошла трагедия: имение Карнакайку разорили хунхузы. Отец Катерины и брат Леонид погибли. Младший брат Анатолий погиб два месяца спустя. Августа Дмитриевна с невесткой Александрой и двумя внуками смогла добраться до Кяхты к брату Иннокентию. Узнав об этом, Катя устроила их переезд в Москву.
В ту пору она была замужем за Алексеем Диким, артистом и режиссером МХТ. Стиль жизни пары был вполне богемный. Они снимали просторную квартиру в Сивцевом Вражке. В 1922 году Дикий, пробовавший себя как режиссер, ставил на сцене 1-й студии МХТ спектакль по пьесе Дж. Синга «Герой» в переводе К. Чуковского. Катерина играла роль Сары. Постановка оказалась неудачной, но Корнакова произвела на Чуковского впечатление – об этом свидетельствуют не только стихи, но и его дневниковые записи. На нее обратил внимание и Александр Тихонов (Серебров), заведующий издательством «Всемирная литература», сказавший как-то: «Самый красивый голос – у Шаляпина, самые красивые ноги – у Корнаковой». Не оставил без внимание ее и ценитель стройных ножек Юрий Анненков, которому Катерина позировала в одной рубашке и коротеньких кружевных панталончиках для рисунка из цикла «Натурщицы». Узнать, для какого именно рисунка, невозможно – художник сознательно избегал портретного сходства, черты лица натурщиц обобщены или не прорисованы.
Катерина дружила с женой Анненкова танцовщицей Леночкой и особенно с ее сестрой Липой, жившей в Москве, а в 1923 году уехавшей в Петроград. Письмами подруги обменивались редко, но уж когда безалаберная и импульсивная Катерина бралась за письмо, то выливала на бумагу все, что было на душе. А в душе ее кипели страсти – в ее личной жизни наметился переломный период. Незадолго до Рождества она пишет подруге: «…я ужасно о тебе соскучилась, хоть к Рождеству приезжай, и Боринька, я думаю, еще будет в Москве. Нам будет очень хорошо всем вместе. Я его, Липа, ужасно люблю. Это просто какое-то чудо, а не человек, так только может сниться, а в жизни не бывает. Он весь какой-то голубой снег. Его чистота, его правдивость, его цельность, его нежность – я никогда ничего подобного не видела. Он не обычный человек, ей-Богу. Много помогает нам, маме моей. Всегда внимает и всегда готов что-то кому-то сделать приятное. Моя мамаша тоже потрясена им; наши студентки все с ума сошли от него и полюбили его». […].
Боринька – это Борис Юльевич Бринер, сын и наследник Юлия Ивановича Бринера, основавшего на Дальнем Востоке процветавшую предпринимательскую «империю». Жюль Бринер, швейцарский подданный, приехал во Владивосток в середине 1870-х годов. Хозяин пароходного агентства в Нагасаки, он быстро оценил перспективы русского приграничного города и возможности статуса порто-франко для международных перевозок. В 1880 году была основана транспортно-грузовая компания «Бринер, Кузнецов и Ко», которая выполняла не только частные, но и крупные государственные заказы. Бринер-старший умел правильно вложить капитал и со временем стал владельцем лесозаготовок, имел долю в золотых приисках. Он женился на родственнице Янковских, Наталье Иосифовне Куркутовой, которая родила ему шестерых детей. Борис был третьим, родился 29 сентября 1889 года.