«Идеальный момент продавать любой бизнес — на его взлете»
Миллиардер Андрей Андреев — о предстоящем IPO своей группы, будущем дейтинговых сервисов и жизни в Лондоне.
В рейтинге Forbes «200 самых богатых бизнесменов» Андрей Андреев занимает 44-е место с состоянием $2,3 млрд. Заниматься бизнесом он начал в конце 1990-х. В 1999-м запустил сервис веб-аналитики Spylog, в 2002-м создал сервис контекстной рекламы «Бегун», 80% которого через год продал «Финаму». В 2004 году Андреев создал сайт знакомств «Мамба», и он принес ему первый серьезный капитал. В 2005 году «Мамбу» купил тот же «Финам» за $20 млн. Вырученных средств Андрееву хватило на то, чтобы запустить в 2006 году сервис знакомств Badoo со штаб-квартирой в Лондоне. В 2014 году предприниматель совместно с Уитни Вульф создал американский дейтинговый сервис Bumble. Вложив в бизнес $10 млн, он получил 78,21% в капитале компании. А в 2017 году Bumble оценили в $1 млрд. Долларовым миллиардером Андреев стал в 2018 году, его состояние Forbes оценил тогда в $1,5 млрд. Осенью 2018 года Андреев объявил, что его группа компаний планирует провести IPO на NASDAQ.
В России Андреев не был с 2008 года. Если спросить его почему, он отвечает: «У меня очень много разъездов по Америке и по Европе, связанных с бизнесом». Общаться с журналистами бизнесмен не любит, говорит, что предпочитает заниматься технологиями, а не давать интервью.
Bloomberg назвал вас Цукербергом, но не с одним Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), а с несколькими. Как вы относитесь к такому сравнению? Ведь Badoo тоже задумывался как социальная сеть.
Badoo начинался спонтанно в 2006–2007 году, тогда мы еще не понимали, как это делать. Когда у нас были первые десятки миллионов пользователей, было поздно что-то менять, все уже катилось. Это было что-то типа ночного клуба, где собралось много студентов потусить. Если в прошлом я делал проекты и продавал, то Badoo со мной уже 12 лет, и это совершенно нескучный бизнес. Внутри компании появляется много нового: технологии, сервисы, новые бизнесы. Bumble, например, или Lumen, или Chappy, еще несколько запускается в 2019 году. Если раньше я, продавая бизнес, переключался на что-то следующее, потому что я не могу фокусироваться на трех-четырех-пяти бизнесах, то сейчас мне полегче. Это все огромный фундамент, опыт и экспертиза, нажитая годами, которую мы просто штампуем, покрывая разные новые направления. Например, из последнего Lumen, приложение для людей 50+, — потрясающая ниша, мы запустили его в сентябре, там просто вертикальный взлет. Мы смотрим, как рынок реагирует, а рынок пустой.
Lumen — ваша инвестиция или внутренний продукт?
Идея рынка 50+ летала в воздухе достаточно давно, мы видим статистику и насколько людям в этой возрастной категории это нужно. Идею Lumen презентовали двое наших сотрудников, которые и стали кофаундерами этого бизнеса. В компании любой может подойти и со мной поделиться идеями. Если есть ощущение, что это правильная идея и она релевантна нам и нашему опыту, если у человека есть энергия и знания, то мы поддержим. Но нужно видеть и понимать человека, понимать, кому ты даешь ключи от этой дорогой Ferrari. Я отношусь ко всем нашим проектам не как к инвестициям, а как к партнерствам.
Почему вы изменили привычке продавать бизнесы?
Потому что жизнь в компании не перестает бить ключом. Но Badoo сильно отличается по своей бизнес-модели от «Бегуна», «Бегун» от «Мамбы». Это совершенно разные бизнесы, они не пересекаются. И чтобы одно не отвлекало от другого, приходилось выходить из одного бизнеса и входить в другой. Неправда, что я, например, делал «Бегун» во время работы над Spylog. Я закончил отношения со Spylog и начал «Бегун», закончил с «Бегуном» и начал «Мамбу». Закончил «Мамбу», которая очень сильно тогда, в 2005 году, меня отвлекала, и начал Badoo. Продукт «Мамбы» был больше заточен под рынок СНГ, его было невозможно вывести на рынок Европы или Америки, он был другим. Мне хотелось больше фокусироваться на бизнесе здесь [в Европе] и меньше отвлекаться на то, что происходит в СНГ, поэтому я принял решение продать «Мамбу». Идеальный момент продавать любой бизнес — на его взлете. Она росла сумасшедшими темпами, жалко было расставаться. Она еще выросла раз в пять после того, как я ее продал. Кстати, с «Бегуном» произошла та же история: после продажи он вырос раз в 10 по всем своим показателям. Но я уже ехал в следующем поезде и спешил на следующую станцию. Очень хочется не повторять такой же ошибки, поэтому сейчас мы очень серьезно подходим к IPO. Я считаю, что бизнес выглядит достаточно стабильно, яйца потихоньку начинают раскладываться во все корзины, корзин уже много.
Вы следите за судьбой своих проданных проектов, той же «Мамбы»?
Нет, пытался сначала, даже давал какие-то советы. У управляющих, которых поставили новые владельцы, было свое видение бизнеса. Сейчас я вообще не знаю, что там происходит.
Вы покинули Spylog в 2002 году, параллельно ваша команда уже работала над сервисом «Бегун». Вы продали долю?
Действительно, я покинул Spylog в 2002 году из-за разногласий с партнерами, и это все, что я могу вам рассказать про это. Кстати, разработка «Бегуна» началась, конечно, уже после того, как я покинул Spylog.
Как вы познакомились с Виктором Ремшей, который выкупил у вас когда-то «Мамбу» и владеет 20% Badoo?
Мы с Ремшей познакомились давно, еще при покупке «Бегуна». Ему стало интересно инвестировать в онлайн-бизнесы. Он был покупателем контрольного пакета «Бегуна» в 2003 году. Когда «Мамба» стала расти, мне нужен был партнер, чтобы успевать покупать серверы и прочее. Я пошел к Виктору Ремше и предложил ему поучаствовать. А с Badoo получилось очень просто. Спустя год после продажи «Мамбы», когда мы закрыли сделку, мне было очень легко объяснить, что это такое — то же самое, что «Мамба», только международная история. Он уже тогда понимал все про «Мамбу» и про ее цифры, и мы закрыли сделку по Badoo в течение одной недели.
Когда начинали Badoo, было ли у вас ощущение, что этот проект с вами надолго останется?
Сейчас это уже не одна компания, это целая группа. Каждый год в группе происходит что-то новое — бешеный рост и инновационные истории. Это помогает мне поддерживать интерес. Сейчас мы уже выросли до состояния, когда тяжело просто взять и продать, это огромная машина, многомиллиардный бизнес. Темпы роста высокие, сейчас идеальный момент, чтобы сделать серьезный шаг.
В прессе уже с 2010 года обсуждается IPO Badoo…
Мы двигаемся в сторону IPO не потому, что хотим дешевые деньги, не потому, что нам нужны деньги. Мы, в общем-то, прибыльный бизнес. IPO скорее поможет нам получить больше ресурсов, чтобы завоевывать больше рынков, создавать больше продуктов, двигаться еще в десятки раз быстрее, чем сейчас. Поэтому вопрос IPO сейчас более чем своевременный.