Хозяин тайги
Как иркутский миллиардер Николай Буйнов добывает нефть и газ в сибирской глуши.
Штаб-квартира Иркутской нефтяной компании (ИНК), как и следует из названия, находится в Иркутске. Один из крупнейших независимых производителей нефти в России перерос региональный уровень еще 10 лет назад, говорил основатель ИНК и миллиардер Николай Буйнов по случаю 20-летнего юбилея компании в ноябре 2020-го. Иркутская прописка — желание Буйнова. По мнению миллиардера, головной офис должен находиться вблизи основного производства, чтобы разница в часовых поясах не мешала работе. Есть и личная причина: 54-летний Буйнов сам живет в Иркутске и называет Сибирь родным домом, а тайгу и байкальский воздух — частью себя.
Во время интервью Forbes сибиряк Буйнов сдержан и почти неподвижен. И преображается буквально на глазах, когда речь заходит о месторождениях ИНК. Миллиардер вскакивает с места и устремляется к геологической карте, возле которой вдохновенно рассказывает про залежи восточносибирской нефти, образовавшиеся до появления динозавров. Впрочем, с недавних пор интерес Буйнова к нефти отошел на второй план. Он создает в глухой тайге газохимический хаб стоимостью 500 млрд рублей. Это не первый проект Буйнова in the middle of nowhere. Так же начиналась и история его ИНК. Почему бизнесмен дважды решился на такие рискованные проекты и как сохранил независимость?
Как росла Иркутская нефтяная компания и увеличивалось состояние ее основателя
Геология и одержимость
Николай Буйнов не понаслышке знаком с тайгой. Отец основателя ИНК Михаил Буйнов руководил механизированной колонной №135, которая строила Байкало-Амурскую магистраль, и брал с собой сына по участкам с девяти лет. После БАМа мехколонна занялась дорожным строительством, но с развалом Советского Союза прекратилось финансирование. Тогда Буйнов-старший ушел в бизнес: мыл золото в Иркутской области, строил пасеки в Бишкеке и даже разводил песцов в Бурятии.
В какой-то момент Михаил Буйнов занялся торговлей нефтепродуктами и подключил к бизнесу сына. Основными покупателями топлива были сибирские и дальневосточные старатели.
К 1997 году оборот бизнеса Буйновых достиг $25 млн. И начал затухать — посредников стали теснить производители нефтепродуктов. Примерно тогда же Буйновы сошлись с бывшими руководителями Преображенской нефтегазоразведочной экспедиции Владимиром Кокориным и Борисом Синявским. «В 1990-е они остались у разбитого корыта и искали любые пути, чтобы как-то оживить свое дело», — вспоминает Николай Буйнов. Иркутские геологи убедили бизнесменов вложиться в разведанные ими же нефтегазовые месторождения — Марковское, Ярактинское и Даниловское. На базе этих активов была сформирована ИНК, которую основали Буйновы с партнерами. Гендиректором назначили юриста из команды Синявского Марину Седых, которая стала потом ключевым партнером Буйнова и совладелицей ИНК.
На старте затея выглядела абсолютной авантюрой. В Иркутской области никогда не было нефтедобычи и соответствующей инфраструктуры — ни дорог, ни трубопроводов. «Непроходимая тайга, летом гнус, зимой морозы», — описывал свои будни на Яракте один из геологов. «В какой-то степени это была obsession (одержимость)», — признает Николай Буйнов. На бурение первой ярактинской скважины ушло 177 дней. Она попала в разлом, и вместо первой нефти пошла вода. «Ваша Яракта — кот в мешке, фикция и пустая трата денег», — издевались скептики. Со временем все стало на свои места, сказал Буйнов в 2019 году на праздничном вечере, посвященном открытию Ярактинского месторождения. И уточнил: «На хорошие места». Запасы Яракты составляют более 100 млн т нефти, месторождение обеспечивает две трети всей добычи ИНК — 9 млн т в год. Примерно во столько же на старте оценивались все запасы ИНК, сейчас они исчисляются сотнями миллионов тонн нефти, говорит миллиардер, не называя точной цифры: «Львиную долю мы нашли сами». Бурение и геологоразведка — «коренные skills» для ИНК, подчеркивает Буйнов, который владеет 67,5% компании. «Мы всегда находим возможности для развития», — называла Седых еще один «козырь» ИНК.
Японская осведомленность
В мае 2007 года в офис ИНК нагрянули гости из Японии. Они без особого труда нашли кабинет Буйнова и с порога сообщили: «Мы от губернатора, мы из JOGMEC». Вероятно, представители японской нефтяной госкорпорации рассчитывали, что такая самопрезентация снимет все вопросы. Но участники совещания, проходившего в тот момент в кабинете Буйнова, наоборот, насторожились — они ничего не слышали о JOGMEC. Японцам пришлось объясняться.
Перед JOGMEC стояла государственная задача диверсифицировать поставки углеводородов в Японию за счет восточносибирской нефти. Вряд ли ИНК с добычей 170 000 т заинтересовала бы JOGMEC, если бы не одно но: через Иркутскую область должен был пройти магистральный трубопровод Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО). Японцы узнали о проекте еще в 2003 году, когда Владимир Путин и премьер Японии Дзюнъитиро Коидзуми подписали план энергетического сотрудничества.
Сначала японцы безуспешно пытались договориться о сотрудничестве с «Роснефтью». А затем пришли в офис ИНК, говорит Буйнов, который как раз искал деньги на геологоразведку. Партнерство сложилось. Совместными усилиями ИНК и JOGMEC были открыты четыре месторождения. Сумму японских инвестиций Буйнов не раскрывает, ссылаясь на подписанные соглашения о конфиденциальности. Но отмечает, что сдружился с представителями JOGMEC, а бывший вице-президент госкорпорации Хиронори Васада стал ему «ближе многих родственников».
Японцы не прогадали, ВСТО стал трамплином для бизнеса ИНК. После подключения к трубопроводу добыча компании взлетела до миллионов тонн. Весьма кстати оказалось и обнуление НДПИ для нефтяников Восточной Сибири. О втором СП ИНК и JOGMEC объявили в 2008-м во время московских переговоров Путина и японского премьера Ясуо Фукуда. Вскоре к ИНК присоединился Европейский банк реконструкции и развития, который в 2008 году приобрел 8,15% компании за $85 млн. Инвестиции ЕБРР с лихвой окупились в 2013 году, когда Goldman Sachs купил у ЕБРР часть пакета (3,75%). По данным источника Reuters, для сделки всю ИНК оценили в $2,7 млрд. Так независимая компания попала в поле зрения крупных игроков.
Интерес к ИНК, в частности, проявляла Независимая нефтегазовая компания экс-главы «Роснефти» Эдуарда Худайнатова, рассказывают участники рынка. ИНК — основной поставщик сырья для Хабаровского НПЗ, входящего в холдинг Худайнатова. Внимание на ИНК обращала и сама «Роснефть», указавшая, что при добыче объемом 8,5 млн т компания Буйнова «вообще не поставляет сырье на российский внутренний рынок». «Мы всегда на внутренний рынок поставляли больше, чем на экспорт», — возражает Буйнов. И говорит, что не слышал об интересе структур Худайнатова. В его холдинге тоже заявили, что не интересовались покупкой ИНК. Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев отказался от комментариев. Защиту от поглощений ИНК обеспечивают солидные иностранные партнеры, отмечает партнер консалтинговой компании Rusenergy Михаил Крутихин. В 2016 году во время визита Путина в Токио японская госкорпорация подписала с ИНК меморандум о новых проектах. Тогда же обсуждалось сотрудничество JOGMEC с «Роснефтью».