Орган обаяния
Как можно сохранить обаяние, оставаясь неприятным человеком, а также влияют ли занятия спортом на умение вовремя закрывать рот.
Во вторник мне позвонил редактор Esquire. Это звучит довольно обыденно, как будто для меня такие звонки – привычное дело, но я думаю, что это был первый и последний звонок из Esquire в моей жизни. Собственно, сам факт такого звонка – уже довольно удивительное для меня событие, но еще удивительнее оказался повод.
– Мы тут подумали, – сказал редактор, который никогда в жизни меня не видел, – и хотим попросить вас написать колонку про обаяние и харизму. Мне кажется, это был самый неожиданный звонок в моей жизни. Перебить его мог бы только звонок Стивена Спилберга с предложением сниматься в кино. Не то чтобы я начисто был лишен обаяния и харизмы, но консультироваться со мной по этому вопросу – все равно что спросить у Василия Уткина, как ему удается оставаться в такой хорошей форме и какой воркаут он может порекомендовать читателям журнала. Я помолчал и согласился. Во-первых, потому что журналистика – почти всегда мошенничество, в котором одни люди, которые ничего не понимают, рассказывают о чем-то другим людям, которые в этом тоже ничего не смыслят. И, по думал я, если откажусь, то дело поручат какому-то совсем бессовестному и незнакомому мне человеку.
Но убедило меня второе соображение. Я вдруг понял, что лучше всего про обаяние может рассказать человек, который от природы его лишен. Самый лучший учитель – это всегда неудачник, потому что пока остальные пожинали плоды побед, он получал опыт. Бессмысленно расспрашивать про поиск клада дурака, которому один раз случайно повезло, – найдите старателя, который ничего не нашел за двадцать лет копания в земле. И это, конечно, я, потому что я всегда хотел нравиться.
Не знаю, удалось ли мне до вас донести, что я не очень обаятельный человек, но в предыдущем разделе я обидел редактора Esquire, Василия Уткина, журналистов и читателей журнала – и все за пару абзацев. Обаятельные люди так не делают. Не повторяйте моих ошибок. Обаятельные люди легки и поверхностны, они не загружают вас своими проблемами, не критикуют вас и всегда рады вашим победам. И никогда-никогда не начинают рассказывать о своем детстве, если вы спросили, как у них дела, например. Но мне терять нечего.
Еще в детстве я понял, что обаяние не универсально. Для того чтобы нравиться родителям других детей, достаточно было всего лишь хорошо учиться. К сожалению, на детей это не действовало: меня первым приглашали на все дни рождения – приглашали, конечно, родители, – и я сидел на этих днях рождения в углу с какой-нибудь книжкой, пока все нормальные дети играли в какую-нибудь скучную дрянь.
Второе правило я открыл благодаря своим родителям. Однажды я сидел с книжкой дома, и вдруг мама попросила меня прикрыть рот, потому что я с открытым ртом выгляжу как умственно отсталый, и вообще у меня слишком часто стекленеет взгляд.
– Но ведь Андрей Макаревич все время сидит с открытым ртом, – сказал я, опираясь на единственный известный мне авторитет с нарушенной механикой нижней челюсти.
– Вот именно, – сказала мама.
Так я узнал, что людей встречают не только по одежке, но и по челюсти.
Все остальное детство я провел с закрытым ртом, учиться сознательно стал немного хуже и разочаровался в Андрее Макаревиче. Я думал, что пара четверок в табеле решит проблему обаяния раз и навсегда, но лет в тринадцать стало понятно, что этого недостаточно. По крайней мере, для девочек. Проблема усугублялась еще и тем, что росту во мне было примерно метр сорок, а девочки за лето вымахали так, что при встрече с моей любовью – привет, Лена! – я автоматически упирался взглядом ей в грудь.
Я научился играть на гитаре. Я прочитал Карнеги. Я писал стихи. Я научился шутить. Я начал ходить в «качалку». Это просто невероятно, сколько бесполезных навыков может получить мужчина, когда у него нет женщины. К сожалению, ничего не помогало. Казалось, что в таинственной формуле обаяния огромную роль играет рост. Что касается «качалки», то маленький глист со штангой отличается от обычного маленького глиста только наличием штанги.
Вплоть до пятнадцати лет я был чудовищно одинок и, разумеется, думал, что у меня никогда не будет девушки, я проживу короткую бессмысленную жизнь и умру где-нибудь на отшибе, потому что мне никто не поднесет стакан воды.
Разумеется, все вышло не так. Более того, впоследствии выяснилось, что короткая бессмысленная жизнь – не самое страшное, есть вещи и похуже. Например, длинная бессмысленная жизнь с бессмысленными людьми. Надеюсь, я никого не обидел или вы уже привыкли.
С Карнеги получилось смешно, потому что сам по себе Карнеги не самый худший автор в области популярной психологии, но, как часто случается с универсальными рекомендациями, его советы обычно понимают и трактуют неверно. Основная идея Карнеги в том, что мы нравимся людям, если мы проявляем к ним интерес, подтверждая тем самым их существование. Для этого нужно слушать других людей, спрашивать, как у них дела, обращаться к ним по имени и время от времени вворачивать в диалог личные детали, которые показывают, что мы этих людей знаем и помним.