Мы обсудили с режиссером Константином Богомоловым фобии и комплексы

EsquireКультура

Богомолов

Телеведущая Софико Шеварднадзе обсудила с режиссером Константином Богомоловым фобии и комплексы, а также выяснила, почему он не делал громких высказываний об аресте Кирилла Серебренникова.
 

Софико: Ты провоцируешь своего зрителя?

Константин: Наверное, в какой-то степени провоцирую.

Софико: Это не умышленно?

Константин: Нет, почему же? Иногда умышленно, иногда неумышленно. Я не рискую, я делаю расчет. Когда я осознанно провоцирую, я точно предугадываю реакцию.

Софико: Надо отдать должное, ты действительно никакую скидку зрителям не делаешь, ты вообще не заигрываешь.

Константин: Делаю и заигрываю.

Софико: А у меня ощущение, что ты бескомпромиссный и тебе абсолютно все равно, готовы ли зрители что-то воспринять или не готовы.

Константин: Я иду на миллион компромиссов. Если бы я был тотально индифферентен к реакции, то не было бы успеха. Я выстраиваю стратегию и делаю вещи, которые могут вызвать бешенство, но в следующий раз я сделаю вещь, которую так или иначе примут. Я знаю экономику зрелищ, на которых из 800 человек 150 или 200 уходят во время спектакля, и благодаря их возмущению и громкому хлопанью дверьми приходят другие 400 зрителей. Я все это знаю.

Софико: То есть ты провоцируешь реакцию твоего зрителя на тот или иной спектакль по продуманной схеме?

Константин: Нет схемы, я сам себе схема, я сам то чувствилище, которое хорошо понимает и просчитывает зрителя. Я не могу это никому передать.

Софико: Я тебя воспринимаю как подростка-вундеркинда: ему скучно, и он придумывает дико сложную игру – свою систему координат с правилами, взаимоотношениями, законами. И одна из важных составляющих этой игры – эксперимент над зрителем.

Константин: Все так. Есть одна очень простая вещь, которую я иногда повторяю, но вывод из этого попытаюсь наконец сформулировать. Театр – это для меня чужое дело и чужой, иностранный язык. Я действительно с этим играю. Театр для меня большая игра. Часть этой игры заключается в том, что я в какие-то моменты исповедуюсь, в какие-то моменты я подхожу к предельно индивидуальному личному высказыванию, но все равно это часть большой игры.

Софико: Человек, который ходит на твои спектакли, наверняка думает: у Богомолова столько фобий, столько комплексов...

Константин: Это ваши фобии и ваши комплексы. Не мои. Когда я говорю об исповедальности, это значит, что я могу быть слишком откровенным с вами, сказать, что в вас кроются различные страхи и переживания. Моя исповедальность – это моя небоязнь с вами поссориться в какую-то секунду. С тобой, например, с человеком, который ходит на мои спектакли, который мне приятен, важен, интересен. Когда ты приходишь в зрительный зал, ты уже не мой друг. Ты для меня предмет моей игры, я с тобой играю.

Софико: А мне всегда казалось, что у тебя нет никаких фобий и комплексов как раз потому, что каждый спектакль для тебя – процесс исповеди и причащения и от спектакля к спектаклю ты от этого всего избавляешься.

Константин: Нет. Я психически здоровый человек. Вот в тебе есть фобия, в тебе (я сейчас о тебе как о зрителе) какое-то говнецо ворочается. Я достаточно здоров и уверен в себе, и я могу взять и ткнуть тебя носом в это говнецо. Мне не надо носом тыкаться в свое. Я его не в театре перерабатываю, и театр мне нужен не для того, чтобы перед вами свое раскрывать. Спектакль «Князь» не обо мне, а о вас.

Волшебная гора. В этом спектакле Богомолова актриса Елена Морозова в течение первых 40 минут кашляла с разной интенсивностью. Зрители начали подкашливать ей в ответ.

Софико: Тогда от обратного. Вот у меня есть любимые режиссеры. Признаюсь, это не ты. Есть спектакли, которые гораздо больше резонируют с моим внутренним миром, чем твои. Но при этом я на твои хожу гораздо чаще, чем на те, потому что для меня твои работы – как американские горки: не знаешь, когда взлетишь, когда упадешь, когда тебя вырвет.

Константин: Значит, мне удается что-то в тебе зацепить, что-то в тебе самой открыть, в чем ты себе не признаешься.

Софико: Не спорю. А в тебе что-то может подобные эмоции вызвать?

Константин: Нет, ничто меня не выворачивает, не вызывает трясучку и желание плакать. Есть вещи, которые со мной совпадают. Вот я сижу в кинозале и думаю: как это он всех вас классно сцепил, как он здорово по вам по всем ударил. Я говорю «вас», а не «нас», потому что себя я в это не включаю: я пока, прости за наглость, не нашел того человека, который бы мне сказал про меня больше, чем я сам о себе знаю.

Софико: Мне казалось, что ты сама самонадеянность.

Константин: Я тебе больше скажу. Может быть, я один из самых традиционалистских людей в художественной тусовке. У меня крайне консервативные взгляды и ценности, я очень романтичный человек, я могу быть даже сентиментальным. И я крайне нетерпимый, нетолерантный человек. Но это не значит, что я не могу произвести суператаку на те вещи, которые для меня очень важны.

Софико: У тебя есть друзья?

Константин: Нет. Я ни с кем не советуюсь. Я достаточно замкнутый человек, закрытый. Иногда родители не в курсе, что я ставлю и где – узнают из соцсетей.

Софико: Расскажи про систему актерской игры, которую ты создал: не играть, а просто быть, существовать на сцене. Как дорого тебе обходится эта система, по которой приходится учить актеров не надрывать связки и не выворачивать душу?

Константин: Это основная часть моей эстетики и того, что я делаю с людьми в репетиционном процессе.

Софико: Но среднестатистическому зрителю это непонятно: ну, типа, нет актерской игры, режиссер недокрутил, недоработал. Ладно зритель, но ведь есть и критики, которые этого тоже не видят.

Константин: Всех надо обучать. Всех! Когда-то про мои спектакли писали, что это хрен знает что. Сейчас стало более-менее понятно, что я вообще-то хорошо работаю с актерами. Так я и десять лет назад хорошо с ними работал. Я не буду говорить, что не помню этих статей. Я помню. Я даже формулировки помню. И эти тексты – вредительство: человек, который их написал, отнял у меня какое-то количество времени и сил, которые я должен был компенсировать, он ослабил веру актера в меня, ослабил веру дирекции в меня, ослабил мои возможности продвигать то, что я делаю. А теперь другие режиссеры начинают по-другому работать с актерами и оценивать их труд. Были люди, которые мне мешали. Я это помню, но помню как менеджер, а не как обидчивый юноша.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Ален Дюкасс Ален Дюкасс

Правила жизни ресторатора Алена Дюкасса

Esquire
Целуй меня крепко! Целуй меня крепко!

Поцелуй позволяет лучше узнать, почувствовать партнера

Cosmopolitan
Золотая Пенелопа Золотая Пенелопа

Пенелопа Крус рассказала о том, как снялась в эротической драме про ветчину

Esquire
Я и моя собака Я и моя собака

Почему они для нас так много значат?

Psychologies
С корабля на баттл С корабля на баттл

Феномен рэп-баттлов

Esquire
Слишком много праздников Слишком много праздников

На зимний период в России, по разным подсчетам, приходится от 3 до 7 праздников

Psychologies
Алексей Миранчук Алексей Миранчук

Новая надежда российского футбола

Esquire
5 способов взбодриться этой зимой 5 способов взбодриться этой зимой

Сложно просыпаться по утрам, не хочется лишний раз выходить из дома, по вечерам просто нет сил… Синдромы зимней хандры всем знакомы и вполне научно объяснимы: нехватка солнца и витаминов, короткий световой день и особенность сезонных биоритмов. Зимой природа спит. И нам тоже хочется. Однако есть способы справиться с этим состоянием.

Psychologies
Космические Одиссеи Космические Одиссеи

Русский милиционер и американский двоечник провели на орбите Земли почти год

Esquire
V значит Вьялицына V значит Вьялицына

Нью-йоркская квартира модели Anne V

Tatler
Бьорк – значит любит Бьорк – значит любит

Бьорк о том, что утопично в этом мире и как будет выглядеть новая эра феминизма

Esquire
«Страсть должна не сжигать, а питать» «Страсть должна не сжигать, а питать»

Ежедневные перегрузки и ждущие решения проблемы делают для нас соблазнительной формулу «будь проще». Но психоаналитик Андрей Россохин предостерегает против крайностей.

Psychologies
Хороший плохой злой Хороший плохой злой

Правила хороших родителей

Esquire
Ураганная энергия Ураганная энергия

Как направить в мирное русло энергию ураганов

Популярная механика
Кен Кизи Кен Кизи

Писатель, умер 10 ноября 2001 года в возрасте 66 лет, Орегон, США

Esquire
Федор Смолов Федор Смолов

Форвард рассказал, как ему удалось стать самым крутым рос­сийским футболистом

Maxim
Родительское собрание Родительское собрание

Известные родители встретились со своими успешными детьми

Esquire
В долине мечтателей В долине мечтателей

Лидеры Кремниевой долины предлагают революционные идеи

CHIP
Глубоко берут Глубоко берут

Как появился национальный бренд питьевой воды из озера Байкал

Forbes
Хлеб на зрелища Хлеб на зрелища

10 самых важных спортивных сделок 2017 года

Forbes
Балетные страсти Балетные страсти

Слабость к балеринам питал ещё император Николай I

Дилетант
Maserati Levante Maserati Levante

Дизель V6 наделяет «Трезубец» недюжинным темпераментом

Quattroruote
71 факт о главном плейбое планеты 71 факт о главном плейбое планеты

Лучшее о жизни культурного гиганта и главного плейбоя планеты Хью Хефнера

Playboy
Городские цветы Городские цветы

Домашние растения помогут нам легче пережить зиму, если мы сначала поможем им

Добрые советы
Да, нет, знаю Да, нет, знаю

Татьяна Навка: «На Новый год я буду работать»

Glamour
Свое, родное Свое, родное

Рецепты русской кухни

9 месяцев
24 часа наедине с мужчиной 24 часа наедине с мужчиной

Всякий уважающий себя самец должен круглые сутки быть на высоте

Playboy
Зачем ты паришься? Зачем ты паришься?

Как сделать поход в парную максимально полезным для здоровья и красоты

Cosmopolitan
Детское время Детское время

Наши героини открыли свое дело во время декрета

Cosmopolitan
Мехико Мехико

Мехико – один из первых испанских городов на континенте

Esquire
Открыть в приложении