Наше путешествие в поисках талантливых писателей начинается с Анны Чухлебовой

EsquireКультура

Анна Чухлебова. Три рассказа о чуде

На ростовской объездной коротышка в кепке принял меня за проститутку и соблазнял блинами. Я был юн, ехал автостопом на море, пришлось выйти на ходу, конец истории. В Ростове-на-Дону я так и не побывал, к черту. А вот Анна Чухлебова там родилась. Ей тридцать. Работает копирайтером. Тут мог быть конец и ее истории. Но это начало.

Вместо Анны сначала была заявка № 17885. На курсе креативного письма я попросил с учеников рассказ о чуде, прочитал их сорок четыре штуки. Один был из жизни кассирши. Чудо было в свободе.

Эти тексты равно далеки от гендерных штудий литинституток и от так называемой женской, а на самом деле просто сентиментальной прозы. Это – настоящая женская проза: через женское – об общечеловеческом. Перед вами три рассказа. «Свободная касса» – где чудо прячется среди других товаров по акции. «Змея» – где обещание чудесного разбивается о ступеньку обоссанного подъезда. «Кровообращение» – где страшное чудо встает в полный рост: это нашенская, с гаканьем, южная готика.

С Анны Чухлебовой начнется наше путешествие в поисках талантливых писателей, еще не вошедших в литературный истеблишмент. Продолжение – в следующих номерах.

Е. Бабушкин

I. Свободная касса

Ты собираешь вещи, я спрашиваю:

– Пакет не нужен?

В моей голове пик-пик-пик и мигает красная лампочка.

– Товар по акции не желаете?

Никаких акций. Ты заберешь только свое и ни граммом больше.

– Оплата наличными или картой?

Денег захотел? Ишь чего! Приходишь с двенадцатичасовой, а он лежит, как прокладки 2 + 1.

– Зина, жрать хочу!

Да какая я тебе Зина, даром что из магазина. Я мечта поэта, только стихов нету. А тебя, скотину, я выгнала. Не для тебя бабка помирала, чтоб однушку мне оставить.

– Без мужика, Зинка, пропадешь, – так и хрипела, пока я ее подушкой душила.

Потому что возраст, дыхание затруднено. Пора на покой, к другим покойникам.

– Карта магазина есть?

Ни карты, ни совести у тебя нет. Ни хрена у тебя нет. Два года без работы! Борщ вари, в хате убери, ублажи, отсоси. То ли дело на кассе. Течет лента вдаль, серая река. По ней товары первой необходимости. Молоко, пиво, памперсы – к семье. Горошек, варенка, майонез – к салату. Водка, селедка, огурчики – на все прочие случаи.

Сканируешь пик-пик-пик, а сама читаешь, как цыганка по руке. Шампанское, конфеты, гондоны – к б*** (проституткам. – Esquire). Если подавятся – беги, на зоне не сахар.

А теперь я буду жить. Гляди, какие стрелки на работу накрасила. Вот Сережа, хороший мужик, охранник. У него и работа есть, и выправка, будто родился в форме. Крем для бритья, ветчина, сканворд – интеллектуал. А тебя я выгнала, потому что ты говоришь, что я не женщина. Жопа у меня ого-го-го, но не женщина. В женщинах нежность нужна, а я как дам тебе скалкой. Потом ты мне кулаком. И поэтому я тебя выгнала. В ресторан схожу, возьму мороженое в креманке. У нас два кило можно за те же деньги, но дома фрукты так красиво не нарежешь, платье не нацепишь. Дома все не так. Отодвинешь диван, а там носочек твой одинокий, на большом пальце дыра, черная дыра и одиночество с космос размером. И поэтому я тебя выгнала, мне своего одиночества хватит, а тут еще твое камнем на шее.

А чудо в свободе.

II. Змея

У Тани два худых пегих хвостика, содранные коленки, зеленые, как у рептилии, глаза, родители-наркоманы. В мартовскую метель ее беспутная мать постучалась за солью, кажется. Пока взрослые переговаривались на пороге, Таня зашла в квартиру и стала со мной играть.

– Останется у вас?

– Пускай.

В тот день мы катали машинки по полу, и Таня устроила гараж под креслом, чего я сделать прежде не догадался. Веселая Таня, выше локтя и над коленом налитые, сочные синяки.

– Попроси маму покушать. Только не говори «Таня хочет», скажи «мы хотим», понял? – шипела она на ухо.

И я делал, как Таня велела, и мама выносила хлеб со сливовым вареньем, и мы плевали косточки в пузатую миску. Я рассказал Тане, что больше всего люблю, когда в окне кружит несметная воронья стая. Она принесла с собой кукол и елозила одной по другой.

– Смотри, трахаются.

И я чувствовал себя дураком, но соврать, что все знаю, не умел. Тане было плевать, ее живот гудел голодно и зло.

Впрочем, длилось это недолго. Однажды Таня позвала меня в квартиру этажом выше. Другой мальчик – белобрысый, с плаксиво-красным, мятым лицом – хвастал перед нами банкой кошачьего корма, как из рекламы. Эту банку мы приставили к игрушечному роялю в качестве табурета, Таня облокотила на нее запястье и побежала пальцами по клавишам, извлекая прозрачные, стеклянно-хрупкие звуки. Из еды у мальчика были бутерброды с покупной колбасой, сладкая консервированная кукуруза, конфеты в коробке с алыми розами. Так мы и играли втроем, и когда Таня заболела, я, маясь скукой, пошел к нему один.

– Танины родители наркоманы. И сама она наркоманка, – посмеялся мальчик.

– Неправда.

– Нет, правда.

Я затрясся в бессильной злобе.

– Извинись!

– Не буду!

Я толкнул его, он толкнул меня сильнее, я упал и расплакался от обиды. Его мать привела меня домой, а я все ревел. Не смог отстоять ни себя, ни Таню. Ко мне она больше не приходила. Когда стало тепло, видел их вместе, пока мама тащила меня за руку через двор – была Пасха, и мы нарядные шли на кладбище. В глазах Тани промелькнуло нежное сожаление, и чтото похожее во взгляде я встретил, когда мы с мамой шли длинными аллеями, и я крутил головой и глядел на памятники. Потом Таня исчезла, моя мама говорила, что она теперь живет с бабушкой, и я на цыпочках подкрадывался к двери ее старой квартиры и слушал неясный гам, музыку, голоса. Иногда на пороге топтались выцветшие, пыльные тени, из общего месива отделялась, должно быть, женщина. Со звериною силой она молотила в дверную обшивку. Я отшатывался от глазка и вернуться к игре мог не сразу.

После была моя первая школьная осень. Затем вторая и третья, восьмая и девятая, пятерки и двойки, первая сигарета, любовь, банка пива – простая арифметика взрослеющих детей. Как-то уже студентом я шел с одной вечеринки на другую. Время было к полуночи, в воздухе повисла золотистая от света фонарей морось. Прохожих почти не осталось, и я удивился, когда заметил девушку в мини, курящую у аптеки.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Владислав Листьев Владислав Листьев

Правила жизни телеведущего и журналиста Владислава Листьева

Esquire
Опционы, вестинг и наручники у батареи: как удержать ключевых сотрудников Опционы, вестинг и наручники у батареи: как удержать ключевых сотрудников

Как удерживать и мотивировать фаундеров и ключевых сотрудников стартапа?

Inc.
Джон Леннон Джон Леннон

Правила жизни музыканта Джона Леннона

Esquire
С какого возраста начинать читать ребенку книги? С какого возраста начинать читать ребенку книги?

С чего начинать читать ребенку и как эффективнее взаимодействовать в процессе?

Psychologies
Александр Сокуров Александр Сокуров

Правила жизни Александра Сокурова

Esquire
Правила жизни Дастина Хоффмана Правила жизни Дастина Хоффмана

Правила жизни актера Дастина Хоффмана

Esquire
Свинка в сентябре Свинка в сентябре

Евгений Бабушкин стал апостолом Esquire в номинации «Литература» в 2019-м

Esquire
Сколько Россия заплатила за дружбу с Лукашенко за последние 10 лет Сколько Россия заплатила за дружбу с Лукашенко за последние 10 лет

Как складывается и на чем держится «российско-белорусская дружба»?

Forbes
Гарри ясно Гарри ясно

Дэниел Рэдклифф давно отошел от амплуа волшебника из Хогвартса

Esquire
Шестое чувство в отношениях: интуиция или фантазия? Шестое чувство в отношениях: интуиция или фантазия?

Возможно, мы часто принимаем игру воображения за вспышку интуиции

Psychologies
Жан Бодрийяр Жан Бодрийяр

Правила жизни Жана Бодрийяра

Esquire
Сочтите за труд! 5 ловушек для фрилансера Сочтите за труд! 5 ловушек для фрилансера

Ты сделала работу, но тебе за нее не заплатили. Это еще почему?

Cosmopolitan
Побег из Москвы Побег из Москвы

Андрей Рывкин написал рассказ о том, как рассыпаются иллюзорные ценности

Esquire
Чай, «Новичок» и другие яды России Чай, «Новичок» и другие яды России

Загадочные отравления в России

СНОБ
Пока играет Вальц Пока играет Вальц

«У жизни есть одна гарантия – она всегда может стать еще хуже»

Esquire
Великая страна от Бреста до Чукотки? Хотят ли белорусы объединяться с Россией Великая страна от Бреста до Чукотки? Хотят ли белорусы объединяться с Россией

Что люди думают о возможности и целесообразности объединения России и Белоруссии

Forbes
Эдуард Лимонов Эдуард Лимонов

Правила жизни Эдуарда Лимонова

Esquire
8 романтичных и откровенных секс-поз, которые вернут нежность в ваши отношения 8 романтичных и откровенных секс-поз, которые вернут нежность в ваши отношения

Нежные и откровенные секс-позы, которые вряд ли есть в твоем основном наборе

Cosmopolitan
Наталья Водянова Наталья Водянова

Правила жизни Натальи Водяновой

Esquire
Правила жизни Билли Боба Торнтона Правила жизни Билли Боба Торнтона

«Мне так нравится жить, что я никогда не сетую на свой возраст»

Esquire
Виктор Пелевин Виктор Пелевин

Правила жизни Виктора Пелевина

Esquire
«Миллиардеры — это очень мужской клуб»: Светлана Миронюк о том, когда в российском списке Forbes появится больше женщин «Миллиардеры — это очень мужской клуб»: Светлана Миронюк о том, когда в российском списке Forbes появится больше женщин

Профессор бизнес-практики Светлана Миронюк о закрытом мужском клубе миллиардеров

Forbes
Олег Янковский Олег Янковский

Правила жизни Олега Янковского

Esquire
Как западная пропаганда изображала СССР и русских в мультфильмах Как западная пропаганда изображала СССР и русских в мультфильмах

Как изображали СССР и Россию в заграничных мультфильмах

Maxim
Вечно живые Вечно живые

Зинаида Пронченко не любит онлайн, но готова с ним примириться

GQ
Автомат без магазина: почему Лукашенко будет защищать свой режим до последней капли крови белорусов Автомат без магазина: почему Лукашенко будет защищать свой режим до последней капли крови белорусов

Диктаторы типа Чаушеску защищают даже не свой режим, а просто самих себя

Forbes
Песенка смета Песенка смета

Разбираемся в масштабной афере с авторскими правами на YouTube

Esquire
Веретенообразная извилина мозга незрячих с рождения опознала лица на ощупь Веретенообразная извилина мозга незрячих с рождения опознала лица на ощупь

Способность распознавать лица — ключевая функция зрительной системы человека

N+1
Когда машины научатся слушать музыку Когда машины научатся слушать музыку

История о том, как симфонический оркестр уместился в ноутбуке

GQ
5 причин, почему не нужно рожать еще одного ребенка: исповедь психолога 5 причин, почему не нужно рожать еще одного ребенка: исповедь психолога

Хотите большую семью и много детей? А вы уверены, что вам нужно именно это?

Psychologies
Открыть в приложении