Айдан независимости
Она основала одну из первых частных галерей в России и открыла миру несколько громких имен художников, чьи работы теперь стоят миллионы, – включая собственное. О вечеринках с ее участием ходят легенды – включая ту, что она закатила в свой юбилей в одном из клубов Москвы. Ее всю жизнь окружали живописцы – включая ее собственного отца. Esquire сделал из Айдан Салаховой графичную скульптуру и узнал, как сохранить лицо и независимость.
Триста двадцать восемь недель назад Айдан Салахова ответила на мой комментарий под одним из постов в инстаграме, посвященных ее тогдашней – ретроспективной – выставке в Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре. Я написал: «Скажите когда?» На картинке был изображен один из ее известных мраморных барельефов, на которых женщины в черных хиджабах обязательно держат какой-нибудь белый предмет в руках. Например, книгу. Или макет минарета, по форме напоминающий фаллос. Тот, что на инстаграмной картинке, был закрыт от глаз публики специальной тканью в цвет стены. «В смысле, когда будет открыто? На публике никогда», – написала Айдан в ответ.
– Я совершила акт самоцензуры, – объясняет она теперь, спустя шесть с лишним лет. В обеденный перерыв в фотостудии она ест особенный бургер с крабом на азиатских паровых булочках бао. «Хотите?» – предлагает она.
В июне 2011 года крупнейшие британские газеты написали об инциденте в павильоне Азербайджана на Венецианской биеннале современного искусства. Зашедший туда президент республики Ильхам Алиев жестко раскритиковал представленные работы художницы Салаховой. Особенно его возмутил объект под названием «Черный камень» – интерпретация реликвии из дворца Топкапы в Стамбуле. Камень напоминал женские половые органы, и это показалось совсем уж оскорбительным. Скульптуру накрыли тканью – якобы из-за технических повреждений – и закрыли на «реставрацию» на несколько дней, а после долгих переговоров и вовсе убрали с выставки.
– Президент не обязан разбираться в тонкостях современного искусства, – рассуждает Айдан теперь. – Ему так показали, и кто-то неверно интерпретировал. Я с уважением отношусь к религии. И верующие люди понимают смыслы, которые я закладываю. Я создаю работы о внутренних процессах женщины. У меня нет намеренного желания провоцировать.