Берегитесь женщин
Россия переживает женский политический бум: права человека теперь курирует Татьяна Москалькова, права ребенка – Анна Кузнецова, министром образования стала Ольга Васильева. Лев Данилкин рассуждает об особенностях русского матриархата
Еще вчера премьер-министром был Дэвид – а сегодня уже Тереза, и это похоже на политическую эпидемию: в Германии – Ангела, в Бразилии – Дилма, в Южной Корее – Пак Кын Хе; все новые и новые посты, ранее подразумевавшие мужское имя исполняющего обязанности, отходят женщинам. Китайцы, японцы, итальянцы вроде держатся – но и те сдают: вице-премьер Госсовета КНР – женщина, 10 процентов японских парламентариев – опять они, да и мэр Рима – 37-летняя юрист. Да еще как назло у многих дочери, не только у Назарбаева и Каримова. Логичный финал – почти неизбежная коронация Хилари – кажется событием эсхатологическим: вот он, конец истории, возмездие, крах старого мира, где мужчины подавляли женщин.
Новости об очередных шагах на пути к женскому царству, как правило, воспринимаются общественностью с оптимизмом. Предполагается, что политик-женщина, не понаслышке знакомая с дискриминацией и ограничением гражданских прав по половому признаку, склонна уважать идеи свободы; что по природе своей она менее агрессивна, запрограммирована на продолжение рода и, теоретически, должна избегать конфликтов и препятствовать попыткам пересмотреть итоги приватизации.
Рано или поздно эта многообещающая тенденция должна была докатиться и до России; и хотя вся история человечества – от Хатшепсут до Тэтчер – неопровержимо доказывала, что ни сила, ни ум не являются монополией мужчин, чтобы привыкнуть к тому, что председатели Совета Федераций, центральные банкиры и прокуроры республик теперь и здесь женщины, потребовалось некоторое время. Да, заря новой эры на востоке только занимается, однако вместе с временами переменился и тип женщины, состоящей на госслужбе. На смену старорежимным трудоголикам на руководящей должности вроде Фрейндлих из «Служебного романа» пришли женщины-чиновницы в статусе поп-звезд: Мария Захарова, Эльвира Набиуллина, Наталья Поклонская. Состав этих «новых ярких» постоянно пополняется – и совсем недавно к блестящей плеяде ответственных лиц, чьи министерские портфели эволюционировали в сторону дамских сумочек, присоединилась хозяйка всего образования и науки – Ольга Васильева. И если феминизация политики в самом деле существует, то это назначение – серьезнейший прорыв, дальше больше: где минобр, там и минкульт, МИД. Глядишь, еще немного, и мы заговорим о преемнице. Удачная идея хотя бы потому, что с ней Хилари, Ангеле и Терезе, разумеется, будет проще найти общий язык.
Тем разительнее, однако, контрастировала с этими радужными фантазиями – и стандартным довольным урчанием в случаях такого рода назначений – интонация, с которой встретила известие о появлении нового флагмана феминизации общественность – общественность, естественно, либеральная. Да, грамматически фамилия «Васильева» – женская, 1-е склонение. Да, если бы она играла в экранизации «Гарри Поттера» хогвартского преподавателя, то вызвала бы у зрителей симпатию. Однако почему, скажите на милость, эта министр, вместо того, чтобы защищать идеи либерализации, которые естественны для европейской женщины, и направлять ход русской жизни со всеми ее свинцовыми мерзостями в лучшую, более свободную, европейскую сторону, интересуется фигурой Сталина и поддерживает те ценности, которые обычно ассоциируются с мужским – в российской версии – миром: консерватизм, державность, патриотическое воспитание, православные традиции, хоровое пение.
Да уж, почему?
Как объяснить этот парадокс: женщина-министр есть, а феминизации политики нет? Проще всего, конечно, сказать, что государство (читай – мужчины) просто использует эту женщину в частности, как и женщин в целом. Подлинные хозяева жизни часто прибегают к этой уловке: когда нужно продемонстрировать «человеческое лицо» режима, чья демократичность под вопросом, – выпихивают вперед женщину. Кто бы посмел вторгнуться в Ливию или Сирию, если бы Каддафи и Хусейн были диктаторшами. До какой степени улучшилась бы кимченыновская и ассадовская репутация, если бы оба жупела демократии поменяли пол. Пусть даже эта фронтвумэн выглядит сущей амазонкой вроде Савченко – объявить ее тоталитарным чудовищем психологически затруднительно.
Хорошо, женщинами заслоняются. Но почему те соглашаются сотрудничать? Не соображают – как в октябре 1917-го жертвы Временного правительства, «бабий батальон», «бочкаревские дуры», у которых не хватило ума разобраться в политике, и поэтому они сдуру упрямо охраняли Зимний, хотя все уже давно всем было ясно?
Вряд ли – ни Набиуллина, ни Симоньян не похожи на дур вовсе. Да и в целом женщины, занимающие в России высокие чиновничьи посты – от Поклонской до Матвиенко, от Захаровой до Канделаки, – выглядят кем угодно, но не дурами. Однако если они достаточно умны и активны, раз слеплены из того же теста, что Меркель, Мэй и Клинтон, почему не претендуют на нечто большее, не идут в настоящую политику? Почему склонны делать карьеру государственных чиновниц? Почему вместо того, чтобы играть роли самостоятельных, политически независимых, оппозиционных фигур, они – как, собственно, спровоцировавшая всплеск негодования Ольга Васильева – козыряют своим интересом к православной культуре, грозятся возродить в масштабе страны детское хоровое пение и активно и с явной доброжелательностью интересуются фигурой Сталина?