«Если не умру, сяду на двадцать лет». Как больная раком героиновая наркоманка, признанная умершей, пыталась доказать, что она жива
Десять лет назад мать Кристины Бальчевой написала заявление об исчезновении дочери, чтобы выписать ее из квартиры. Через пару лет Кристина, продолжавшая общаться с матерью, потеряла паспорт. Долгое время сложившаяся ситуация ее не волновала, а затем выяснилось, что во всех базах данных Кристина Бальчева значится как умершая. Однако это не смутило полицию, которая арестовала Кристину по обвинению в торговле наркотиками. Полгода назад Бальчеву отпустили из СИЗО — в тюремной больнице у нее обнаружили рак третьей стадии. Чтобы посадить человека, его статус, как выяснилось, не важен, но чтобы лечить, человек должен считаться живым. Корреспондент «Сноба» отправился с Кристиной Бальчевой на суд, который решал, жива она или нет.
Рак. Монолог Кристины
О своей болезни я узнала в ноябре прошлого года. К тому моменту я находилась в СИЗО уже несколько месяцев. Мне грозит до 20 лет лишения свободы по обвинению в торговле наркотиками. Сначала внизу живота начались дикие боли. На четвертый день началось кровотечение, вызвали скорую, отвезли в больницу, сделали чистку. Вроде полегчало. А через месяц, в конце декабря, приходят и говорят: «У тебя рак третьей стадии, мы тебя отпускаем». Всю ночь следили, чтобы я ничего с собой не сделала, а утром упаковали и быстро-быстро из тюрьмы выгнали.
Помню, когда вышла за ворота, шел снег. Я закурила и так минуты две смотрела на снежинки. Просто в тот момент ни о чем не думала. Меня сопровождающий одернул: «Ты чего, пойдем!» Не могу сказать, что это был счастливый момент, но было как-то хорошо. Я вообще не помню какой-то счастливый момент за последние 15 лет. Все эти годы не было ничего такого счастливого, все было однотонно, ровно — не совсем плохо и не совсем хорошо.
«Девочка, ты кто?»
Сергиев Посад, май, полдень.
Кристина не помнит, когда лебеди исчезли с городского пруда, но сегодня, по дороге в суд, увидела их впервые за долгое время: «Это мое любимое место в городе, потому что с детства сюда ездила, все вокруг него. Помню, с бабушкой ходила после занятий. Занималась английским языком еще до школы. А потом выходили и гуляли здесь».
На этом, впрочем, воспоминания Кристины о детстве заканчиваются: она говорит о нем не то чтобы неохотно, а так, словно не о чем вспоминать, почти сразу переходя к моменту, когда мать Ирина положила ее в психушку. По словам Кристины, впервые она оказалась в лечебном учреждении в 13 лет, за следующие четыре года побывала там четыре раза. «В последний раз я провела там все лето, как в детском лагере». Кристина говорит, что не знает, почему ее отправляли на лечение: «Просто взяли и увезли, сказали, что я убегаю из дома. Я не знаю, почему так получилось, я не делала ничего такого, за что меня можно было бы туда отправить. Меня пичкали разными таблетками, антидепрессантами, сонниками, там меня они сами уже посадили на наркотики». Знакомая матери Кристины в разговоре со мной вспоминает, что у девочки действительно была страсть к бродяжничеству: «Она как-то, ей, наверное, лет одиннадцать было, сказала, что хочет пойти посмотреть на Крестный ход, и исчезла на пару дней».
Теперь Кристина сидит на лавочке напротив городского суда. Она давно не была в родном городе: в последнее время жила по знакомым на московских окраинах. Сейчас — нелегально находится в одной из государственных больниц. На ней черная футболка с надписью Magnificent и темные спортивные штаны, глаза чуть накрашены, черные волосы убраны в прическу. Кристина курит третью сигарету за час — волнуется.
Через несколько дней у нее полулегальная операция в одном из государственных московских онкоцентров — рак третьей стадии не терпит промедлений. Что будет после этой операции, во многом зависит от сегодняшнего заседания.
Тридцать четыре года назад Кристина родилась в этом городе, а буквально через час суд будет решать, существует ли она. Нужно, чтобы кто-то приехал и подтвердил ее личность.
Семья Кристины в 2009 году подала заявление о ее исчезновении. По словам Бальчевой, таким образом мать добилась ее выписки из квартиры, но после этого они поддерживали связь. Родственники утверждают, что необходимое в таких случаях заявление о признании человека умершим, которое подается через пять лет после признания человека пропавшим, они не писали. В 2011 году Кристина потеряла паспорт и через некоторое время узнала, что во всех базах данных фигурирует как умершая. Почему так случилось, в ФМС ей объяснить не смогли. Впрочем, тогда эти проблемы Кристину мало интересовали: самым важным в ее жизни был героин. «Умершую» Бальчеву арестовали в 2018 году и посадили в СИЗО по обвинению в торговле наркотиками — «сфабрикованному», как говорит Кристина. Следствию было достаточно имеющейся в деле дактилоскопической экспертизы, чтобы признать ее живой. Чтобы получить лечение от рака, этого мало.
Мать Кристины прийти на суд отказалась. Дед Кристины, после долгих уговоров, согласился приехать, но предупредил, что не готов ничего. «Девочка, ты кто?» — железным голосом спрашивает крепкий 80-летний старик, глядя на Кристину, которая ковыляет на костылях в комнату №101, где пройдет заседание.
Суд. Стенограмма, часть первая
Судья: Юрий Викторович, вы внучку-то свою узнаете?
Дед: Этот человек?
С.: Эта красивая девушка — ваша внучка?