Третий путь левых: мимо Кремля и Навального
«Задача левых сил — собственная мобилизация»: Алексей Сахнин о расколах и вызовах современного левого движения в России.
Реакция на несогласованные митинги Алексея Навального на левом фланге российской политики получилась бурной. Системные левые приступили к консолидации и объединениям, несистемные затеяли споры о том, стоит ли поддерживать протест, а также о том, в чем смысл левой повестки в России. С этими вопросами мы обратились к политологу и публицисту Алексею Сахнину, одному из основателей и координаторов «Левого фронта».
— Сейчас многие левые политики и эксперты кажутся взбудораженными. Что случилось?
— Накапливавшиеся годами кризисные предпосылки приходят в движение. Может быть, эти протестные акции были фальстартом, но очевидно, что существует громадный навес накопившихся противоречий — и социально-экономических, и политических, и геополитических. И существует ритм. Который подталкивает этот навес к тому, чтобы он обрушился. Я имею в виду выборные циклы. И та политическая сила, которая сосредоточит свои усилия и ударит точно под этот козырек, может спустить лавину.
— А левым-то что с этого?
— Логика всей траектории, заданной возвращением Навального и событиями, которые за этим последовали, в том, чтобы поляризовать политическое пространство между двумя полюсами. Исключить возможность более сложных конфигураций. Исключить или свести к минимуму всякие дискуссии левых и правых, социалистов и либералов. В этой логике есть только две силы с реальным политическим наполнением: «охранительский» Кремль и партия абстрактных перемен имени Алексея Навального.
— Но есть же ведь альтернатива — воспользоваться протестом Навального.
— На мой взгляд, это ложная альтернатива, которая на «левом» языке часто выражается через ссылку на схему «февраль — октябрь». Вот она, буржуазно-демократическая революция, мы пристроимся, станем флангом этого движения и будем развивать свою повестку. По-моему, это политически несостоятельная доктрина. Непонятно, как в этом движении можно вносить повестку, кроме той, которую дозированно и расчетливо вносит команда Навального.
Но нужно понимать еще и то, что у команды Навального, в отличие от всех этих людей слева и справа, желающих действовать реактивно, действительно есть стратегия. В 2012-м ее очень ясно и четко сформулировал Леонид Волков. И время от времени он подтверждает эти тезисы. Он говорит: русский правящий класс — это не сумасшедшие православные силовики, это liberal minded, прозападная элита, которая хочет передавать капиталы по наследству, жить в транспарентной экономике, не хочет конфликта с Западом и нарастающего треша. Поэтому они так боятся условного Удальцова и условных левых.
— Поэтому никакой широкой коалиции оппозиционной не будет? Особенно с левыми?
— Да, и мы, когда призываем просто приходить лояльно на митинги Навального, превращаемся в младшего партнера. Это как раз демобилизация собственной базы.
— И что делать левым?
— Задача левых сил в момент наступающего политического кризиса — собственная мобилизация. Ведь в чем смысл мобилизации? Смысл мобилизации в демонстрации, в конструировании силы. Если пространством, в котором разворачивается и решается политический кризис, в значительной степени является улица, значит, нельзя не быть на улице.
— Что такое левая повестка вообще? Сегодня все выступают за хорошие пенсии, за большие зарплаты, за права трудящихся.
— Левые, в отличие от всех остальных, после этого «А» говорят «Б». Что для того, чтобы у всех были хорошие пенсии и зарплаты и вообще возобновилось развитие, нужно отнять национальные богатства, доход и собственность у верхушки. Этого, кроме левых, не говорит никто. Это главная табуированная часть российской политики. А понимание и спрос на это растут.
— Это есть и у КПРФ?
— У КПРФ это как бы в рудиментарной форме. В силу своей мумифицированности у них эта телега воспринимается, в том числе Кремлем, как советский герб. Но там есть такое, конечно, пересмотр итогов приватизации — это ключевая часть их программы.
— Но не кажется ли, что, как только массы, увлеченные социальной повесткой, услышат о перераспределении собственности, они просто испугаются такого левого дискурса? Это слишком радикально для сегодняшнего общества.
— Конечно, средний класс испугается. Часть среднего класса. Средний класс — это тоже сложно. А кто испугается? Учителя испугаются? Не знаю, не уверен. Или вот этот молодой городской прекариат? Например, есть радикальное требование — отнять инвестиционные квартиры. Провести распределение жилья. В Москве три миллиона человек, которые не могут себе позволить квартиру. В том числе среди десятков или, может, сотен тысяч молодых семей или матерей-одиночек. Вот они действительно испугаются? А владельцы квартир — ну да. Но не надо выглядеть как стодолларовая купюра, которая должна всем нравиться.
Фото: ТАСС/ Сергей Фадеичев
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl