Треш-стрим как образ жизни
Почему одни люди продают насилие в интернете, а другие его покупают.
Посмотреть, как кто-то из участников стрима «садится на бутылку» на канале блогера Reeflay (Станислав Решетняк), можно было за три тысячи рублей. А потребовать «дать леща» собутыльнику — всего за тысячу. Но и это не самый жесткий контент, на котором зарабатывал блогер. В ночь с 1 на 2 декабря Стас два часа вел стрим, пока рядом на диване лежал труп его подруги. Она замерзла насмерть после того, как он выгнал ее из дома, чтобы наказать по просьбе одного из зрителей.
Индустрия треш-стримов активно развивается в рунете. У таких блогеров сотни тысяч подписчиков — они переводят деньги за то, чтобы посмотреть на унижения и издевательства. Публичное насилие не новая забава для человечества. Ее нельзя объяснить исключительно психологическими особенностями стримеров или зрителей. Сегодняшний рост популярности насилия в прямом эфире имеет свои социальные и культурные причины.
Как кино стало реальностью
В 1992 году австрийский кинорежиссер Михаэль Ханеке снял фильм «Видео Бенни». По сюжету мальчик из благополучной и обеспеченной семьи снимает на видеокамеру любительские фильмы ужасов. Однажды ему удается снять, как забивают свинью. Эта сцена так нравится Бенни, что он постоянно пересматривает ее. Но быть только наблюдателем насилия для него недостаточно. Он приглашает в гости свою подружку и стреляет ей в живот из пистолета. Убийство фиксируется на видеокамеру.
Фильмы Ханеке всегда вызывали шок и даже гнев как кинокритиков, так и зрителей. Его героями становились ничем не примечательные представители среднего класса, которые не могли позволить себе разнообразную и интересную жизнь. Стремясь испытать хоть какие-то эмоции, герои совершают насилие над собой и случайными знакомыми. Однако это не помогает им достичь желаемого результата. Они все так же остаются обычными людьми со своими рутинными заботами. Но рутинным становится и насилие.
В мире индустрия треш-стримов развивается уже давно, трансляции становятся все более жестокими. В августе 2019 года южнокорейские СМИ сообщили о закрытых конференциях в телеграм-каналах, распространяющих порнографический треш-контент. Девушек-участниц шантажировали, называли «рабынями» и вынуждали выполнять на камеру желания подписчиков конференций: наносить себе раны, засовывать насекомых в половые органы, мастурбировать, заниматься сексом. После ареста организаторов сообществ оказалось, что в законодательстве даже нет статьи за такие преступления — депутатам пришлось специально вносить поправки.
В России треш-стримеры пока не демонстрируют столь высокого градуса насилия. Но каналов, которые публикуют контент с физическими и психологическими издевательствами над людьми, становится все больше. Они собирают миллионы подписчиков на YouTube и сотни тысяч подписчиков на платформе Twitch. Трансляции идут открыто, без возрастных ограничений. Все желающие, в том числе несовершеннолетние, могут подключиться и не только посмотреть, но и за определенную плату стать соучастниками происходящего на экране.
Эти видео не вызывают общественной реакции. Многие эксперты, к которым я обратилась, отказались давать комментарий, сославшись на то, что стримы не являются каким-то новым социокультурным явлением. Тем временем гиперболизированный мир насилия и отчужденности, который Ханеке создавал в своих фильмах, практически стал реальностью.
Любой треш за ваши деньги
Утверждать, что зрители или участники треш-стримов имеют какие-то психические отклонения, было бы неверно. На интернет-сленге это упрощало бы ситуацию до постановки «диагноза по аватарке». Нельзя и утверждать, что человек просто имеет природную склонность к насилию и поэтому иногда позволяет себе высвободить животные инстинкты, например снимая видеоролики или пиная урны около подземных переходов.
Но у нас как социальных существ есть потребность получить общественное при-знание. Обычно участие в общественно значимом деле, профессиональное развитие, повышение благосостояния и социального статуса помогают удовлетворить эту потребность. Но что делать в условиях, когда социальные лифты никуда не везут, общественно значимых дел почти не осталось, а ты все меньше чувствуешь себя по-настоящему значимой частью социума? Современная молодежь находит неоднозначные пути решения этих вопросов, зарабатывая деньги и статус на демонстрации собственной жизни.