О перспективах скрещивания велорикш с роботами
На фоне многочисленных негативных экономических последствий пандемии контрастно выделяется ее положительная сторона: коронавирус порой работает как двигатель инновационного развития. Действительно, встряска самоизоляции дала результаты: даже консервативные организации вошли во вкус дистанционного проведения совещаний. И, похоже, большинство не собирается отказываться от них, даже когда перемещениям сотрудников не мешает карантин.
Методики телемедицины нашли себе применение не только в тундре, но и в Москве, казалось бы максимально насыщенной медицинскими работниками, которым недалеко идти, чтобы осмотреть пациента очно. А интернет-заказ и доставка товаров на дом, раньше значимые только для Москвы и городов-миллионников, уверенно захватили и небольшие города вроде Арзамаса или Кинешмы.
К сожалению, представляется, что, несмотря на массовость, «коронавирусные инновации» и порожденная ими эйфория, что цифровизация вот-вот охватит всю страну, — это довольно поверхностные процессы. Дело в том, что инновации революционизируют экономику тогда, когда выходят за пределы породивших их высокотехнологичных отраслей и находят применение в отраслях низкотехнологичных. На пути этой передачи, однако, стоит как минимум пять проблем.
Первая проблема: хайтек не знает, что на самом деле нужно на низкотехнологичном производстве. Когда сидишь в своем высокотехнологическом мире, совсем не просто понять, что нужно тысячам не похожих друг на друга простых производств. Не случайно всю интеллектуальную мощь ведущих ИТ-компаний стягивают всего несколько топовых направлений исследований, обещающих в случае успеха выход на крупный рынок. Например, идет всемирное соревнование по созданию беспилотника, движущегося по дорогам, но мало кто слышал о применении высоких технологий, скажем, в кондитерском производстве.
Вторая проблема возникает при передаче достижений. Инновация, которую хайтек предлагает для внедрения в низкотехнологичную отрасль, обычно плохо адаптирована к конкретным условиям использования. Это типичная слабость новшеств, рожденных на стороне предложения (supply-driven innovations) и отражающих не столько реальные нужды потребителя, сколько догадки о них производителя.
Третья проблема лежит уже на стороне низкотехнологичных отраслей. Они не понимают подлинного потенциала высоких технологий — не потенциала вообще, а того, что помог бы конкретно им. Соответственно, лоутек не может адресно направить свой запрос специалистам, в руках которых находятся ключи к решению его проблем. В итоге пожелания традиционной отрасли, обращенные в высокотехнологичную, — и в этом четвертая проблема — часто звучат для последней как «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что». И наконец, пятая проблема — это обычный консерватизм, внутреннее сопротивление переменам персонала низкотехнологичных отраслей.
Из пяти проблемных точек в результате коронавируса ослабло только внутреннее сопротивление инновациям со стороны сотрудников. Когда в воздухе витает полная остановка производства, противиться технологическим инновациям тяжело, даже если они не идеальны в сравнении с привычным ведением дел. Потому, скажем, легко одобряется замена живого сотрудника очередной роботизированной программой, пусть и неудобной для клиента, но дешевой и ничем не болеющей. Все остальные проблемы остались, а отчасти даже усугубились: когда у хайтека полно заказов в тех областях, где он силен и легко находит ответы, ему незачем возиться с поиском решений для незнакомых отраслей.
Представляется маловероятным, что при сохранении этих проблем массовое внедрение подлинных инноваций может произойти на чисто стихийной основе, в результате одной коронавирусной встряски. Слишком много существует путей получить приличную прибыль более простым способом. И армия работающих за гроши посыльных, самым примитивным образом — пешком или на велосипеде — развозящих товары, подтверждает эту мысль. Что это за инновационный бизнес, если обязательной подпоркой ему служит почти не механизированный труд, опирающийся на дешевизну неквалифицированной рабочей силы? Роботизация складов и обработки интернет-заказов создают лишь небольшое вкрапление высоких технологий в традиционный бизнес, но ножки у этого гибрида остаются глиняными — велорикша в роли доставщика.
Представляется, что для подлинного усиления диффузии инноваций между высоко- и низкотехнологичными предприятиями нужны целенаправленные, сознательные усилия троякого рода. Во-первых, нужна селекция, то есть сначала надо выявить фирмы, которые достигли успехов, причем как технологических успехов, так и успехов в завоевании сравнительно простых рынков. Одновременно и на равных в поле зрения должны попасть и хайтек-, и лоутек-чемпионы.
Второй момент состоит в создании для этих лидеров общей информационной среды, неформального общения. Линейный процесс внедрения достижений высоких технологий в низкотехнологичные отрасли должен смениться интерактивной моделью взаимодействия обеих сторон.
В-третьих, компаниям необходим консьерж-сервис со стороны власти и экспертного сообщества. За лидерами необходимо ухаживать, устранять узкие места, сдерживающие их развитие, отталкиваясь от их реальных потребностей, а не экзаменуя, соответствует ли их случай всем условиям включения в некую программу стимулирования.
Недавно в России возникла крайне перспективная Ассоциация быстрорастущих технологических компаний (национальных чемпионов). Сможет ли она взять на себя функцию медиатора высоко- и низкотехнологичных предприятий в рамках инновационных процессов?
Андрей Юданов — *Ординарный профессор Финансового университета при правительстве РФ.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl