Красота не всегда спасает мир
Известный физик-теоретик рассказывает о кризисе в физике, признается, что больше не понимает физику и ищет выход из тупика, в который, по ее мнению, попали наука и она сама
Автор этой книги Сабина Хоссенфельдер — физик теоретик, работающая, что называется, на переднем крае науки с такими загадочными теориями, как Стандартная модель, суперсимметрия, теория струн, темная материя и прочее столь же недостижимое для понимания не только обывателя, но и многих физиков, работающих в других разделах этой науки. Характеризуя свою работу, она пишет, что изобретает, ни много ни мало, новые законы природы и этим зарабатывает на свою жизнь.
«Я больше не понимаю физику»
Но начинает Хоссенфельдер свою книгу с неожиданного признания: «Я осознаю, что больше не понимаю физики… И пока я наблюдала, как моя профессия соскальзывает в кризис, я соскользнула в свой собственный, персональный кризис. Я больше не уверена, что то, чем мы занимаемся в основаниях физики, — наука. А если это не наука, зачем я даром теряю свое время?» Вся книга посвящена изучению природы этого кризиса — и личного, и общего для всей физики — и поиску выхода из него. Чтобы разобраться с этим, автор обращается к крупнейшим физикам нашего времени за комментариями, и значительная часть книги — это ее интервью с ними.
Кризис затрагивает все основные теории, лежащие в основаниях современной физики: уже упомянутые Стандартную модель, теорию струн, суперсимметрию, темную материю, и многие другие, рассказу о которых и их проблемах посвящена значительная часть книги. Причем рассказу временами достаточно ироничному. Так, описывая проблемы теории струн, Хоссенфельдер пишет: «Непрерывное подлаживание специалистов по теории струн под противоречащие данные стало настолько курьезным, что многие физические факультеты держат у себя нескольких таких ученых, поскольку общественность любит слушать об их героических попытках объяснить всё. Фримен Дайсон толкует популярность этого направления исследований так: “…Теория струн привлекательна, потому что создает рабочие места. А почему теория струн предоставляет так много рабочих мест? Потому что теория струн малозатратна. Если вы возглавляете факультет физики в какой-нибудь глубинке, располагая весьма скромными средствами, то у вас нет возможности оборудовать современную лабораторию для занятий экспериментальной физикой, но вы можете позволить себе нанять парочку специалистов по теории струн. Выделяете для них несколько рабочих мест — и вот у вас уже современный факультет физики”».
А характеризуя Стандартную модель, автор цитирует известных физиков, которые, как она пишет, эту модель недолюбливают: «Митио Каку называет ее “уродливой, надуманной”, Стивен Хокинг — “уродливой и случайной”, Мэтт Страсслер хулит ее как “уродливую и нелепую”, Брайан Грин жалуется, что она “обладает слишком большой гибкостью”, а Пол Дэвис считает, что “от нее несет душком нерешенной проблемы”, ибо “тот неуверенный способ, каким она объединяет электрослабое и сильное взаимодействия”, — “уродливое свойство”». И Хоссенфельдер замечает: «Я все еще в поисках физика, кому Стандартная модель нравится».
Судя по всему, окончательным толчком к осознанию Сабиной Хоссенфельдер и многими другими учеными, которые говорят об этом в интервью автору, кризиса в физике послужил крах их надежд на то, что их теории, разработанные ими законы природы будут подтверждены исследованиями, проводимыми на Большом адронном коллайдере: «Мои коллеги и я возлагали большие надежды на проект, стоивший миллиарды долларов, — рассчитывали, что он сделает нечто большее, чем просто подтвердит то, в чем никто и не сомневался… Мы ошиблись. Большой адронный коллайдер не увидел ничего, что подкрепило бы наши новоизобретенные законы природы».