Диск-жокей, сделай музыку громче: один день с Севой Новгородцевым
«Сноб» поговорил с самым известным русским британцем современности о желании вернуться в молодость, неудачных попытках заработать и главных сожалениях в жизни
Прежде чем начать говорить о себе, Севе Новгородцеву нужно настроиться: он не спеша допивает бокал пива, провожает взглядом взлетающий за окном самолет и, наконец, отвечает на первый вопрос так, словно надиктовывает мемуары. Место нашей встречи идеально подходит для ностальгических воспоминаний: мы сидим в том же самом кафе в Шереметьево, откуда Новгородцева в 1990 году не хотели отпускать четыре сотни его поклонников. Тогда первый в СССР диск-жокей, в 35 сбежавший из Ленинграда в Лондон, впервые после долгого отсутствия оказался на родине. В своем телевизионном интервью из той поездки Сева Новгородцев признается, что с возрастом каждый из нас теряет энергию — и никому этого не избежать. Что испытывает 77-летний кавалер ордена Британской империи Сева Новгородцев, глядя на себя тогдашнего? Чувствует ли он, что тот Сева был энергичнее? «Возвращаться в молодость я бы не хотел, и у меня нет никакой ностальгии по самому себе, — медленно произносит Новгородцев. — Это было очень беспокойное время, сопряженное с колоссальными надеждами и желаниями, которые, как правило, не исполнялись. Сейчас у меня получается жить удобнее и комфортнее. Так ведь все и устроено: с годами человек нарабатывает связи и получает возможность спокойно лежать на диване, когда ему это надо. Я вполне доволен своим нынешним возрастом и спокойно принимаю то, что происходит вокруг меня».
Несколько часов в Москве — промежуточная остановка между Гоа, где Новгородцев выступал с лекцией, и Болгарией, куда Сева вместе с женой переехал из Великобритании насовсем. После 40 лет жизни в Лондоне Новгородцеву пришлось покинуть британскую столицу из-за невозможности дальше выплачивать ипотеку. И хотя по дороге в аэропорт Сева несколько раз скажет, что не жалеет о вынужденном отъезде, в его речи все еще считывается ностальгия по лондонским будням: «Сейчас мы из Индии собирались домой, но аэропорт хоть и новый, все организовано по-индийски, — рассказывает он. — Если дать деньги носильщику, он обогнет очередь и ускорит процесс. На это я пойти не мог: самое страшное для английского воспитания — лезть без очереди, хуже греха нет».
Сева Новгородцев по-прежнему летает по миру экономклассом, а про деньги говорит лаконично: «На жизнь есть, но не более». «Я не помню, чтобы у меня когда-то были лишние средства. Я без конца влезал в какие-то авантюры, которые съедали деньги, — говорит он. — Пару раз были случаи, когда я мог улучшить свое материальное положение, но что-то каждый раз останавливало. И, хотя жажда заработать была, мои многочисленные попытки обогатиться ни к чему не привели. Как будто меня от этого оберегает какая-то сила».