«Правый» Сталин

100 лет назад, 31 декабря 1925 года завершил свою работу XIV съезд партии. Вдохновлённые делегаты вернулись из Москвы с новым названием ленинского детища: ВКП(б).

Кирилл Александров

Иосиф Сталин (второй справа в среднем ряду) с делегатами XIV съезда ВКП(б). В некоторых источниках указывается, что слева в нижнем ряду Никита Хрущёв, но это маловероятно, так как он делегатом данного съезда не был, находился в это время на должности секретаря Петрово-Марьинского уездного комитета КП(б)У близ Донецка. 1925 год.

Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) — так теперь стала называться организация её почившего создателя, чьё забальзамированное тело соратники вождя выставили в центре советской столицы для ритуального поклонения. «Ленин умер, но дело его живёт» — такую идею попытался выразить в архитектуре Мавзолея создатель усыпальницы, бывший действительный член Императорской Академии художеств Алексей Щусев. Он чувствовал подлинный смысл творческого задания. От настоящего большевика требовалась не просто высокая идейность, но и горячая вера в светлое будущее, создававшая почти религиозное состояние духа. Мавзолей его наглядно символизировал.

Однако на практике дело бессмертного вождя спотыкалось на каждом шагу.

При введении курса новой экономической политики в 1921 году Ленин страстно хотел, чтобы партия «была вылита из одного куска». Именно Владимир Ильич поставил достижение принудительного единомыслия в качестве стратегической цели Центрального комитета (ЦК), но не успел достичь запланированного. На практике «думающую партию», как называл её член Политбюро ЦК и наркомвоенмор Лев Троцкий, сотрясали распри и склоки. Члены Политбюро боролись за власть, обвиняя друг друга в смертных грехах. Партия колебалась вместе с собственной генеральной линией. Беспрестанно множились враги и оппортунисты, а при нехватке очередных жертв для коллективной травли их умело создавали. Поэтому на XIV съезде коммунисты узнали о существовании в своих рядах очередной — новой — оппозиции, противостоявшей ленинскому ЦК.

Заимка Биринцева. Крестьянская семья, получившая надел по Земельному кодексу РСФСР 1918 года. Челябинская губерния, 1920 год Государственный исторический музей Южного Урала

Предчувствие гражданской войны

Более четырёх пятых населения СССР составляли крестьяне. В советской деревне господствовала индивидуальная обработка земли, объявленной большевиками в 1919 году единым государственным фондом и предоставлявшейся хлеборобам лишь в пользование. Ленинцы считали себя верными учениками Карла Маркса, а классик, выступая обличителем «идиотизма деревенской жизни», так описывал её перспективы после победы пролетарской революции: «Возделывание земли будет вестись под контролем нации». Но хлеборобы, желавшие спокойного труда и свободной торговли, не хотели никакого контроля и тем более «коллективного ковыряния в земле», о чём писал один из современников. В конце нэпа в СССР существовало более 25,4 млн крестьянских хозяйств. Из них более 24,4 млн считались единоличными и лишь более 1 млн (4,1 %) — коллективными в той или иной форме.

Производительный труд и рост благосостояния за предыдущие годы стимулировали предпринимательство, накопление и развитие сельской кооперации. Деревня быстро восстанавливалась после лихолетья «военного коммунизма» с драконовскими комбедами и жестокой продразвёрсткой, почувствовала себя самодостаточной. Знаменитый бухаринский лозунг 1925 года «Обогащайтесь!» вполне соответствовал чаяниям не только зажиточных домохозяев, но и трудолюбивых середняков, составлявших деревенское большинство. Генеральный секретарь ЦК Иосиф Сталин, который в тот момент плёлся в хвосте за неформальным идеологом доктрины «правого коммунизма» в лице энергичного члена Политбюро Николая Бухарина, популяризировал его взгляды и предложения.