Пирожные Григория Распутина
«Я достал из поставца шкатулку с цианистым калием и положил её на стол рядом с пирожными. Доктор Лазоверт надел резиновые перчатки, взял из неё несколько кристалликов яда, истёр в порошок. Затем снял верхушки пирожных, посыпал начинку порошком в количестве, способном, по его словам, убить слона…»
Так Феликс Юсупов описывает в своих мемуарах приготовления к убийству Распутина. Вечером 16 декабря 1916 года (по старому стилю) подвал юсуповского дома был превращён во вполне элегантную столовую. Накрыли стол, изобразив переход от ужина к десерту и чаю. Приехали остальные заговорщики: великий князь Дмитрий Павлович, поручик Преображенского полка Сергей Сухотин, депутат Государственной думы Владимир Пуришкевич и упомянутый выше доктор Станислав Лазоверт. Заготовили отравленные пирожные и бокалы, великий князь, поручик и депутат поднялись в бельэтаж, а Юсупов отправился за Распутиным. Доктор изобразил шофёра автомобиля.
Из тех же мемуаров узнаём, что старец долго сидел за столом, прислушивался к доносящимся сверху весёлым звукам граммофона (Юсупов сказал, что там гости), отказывался от пирожных и от вина, потом вроде бы съел несколько и выпил много. Яд его не брал. Феликс Феликсович под благовидным предлогом сбегал наверх, предупредил товарищей о незадаче, взял пистолет, вернулся и выстрелил Распутину в живот. Тот осел на пол, началась агония. Врач констатировал, что жить ему несколько минут. Дмитрий Павлович, Лазоверт и Сухотин вышли на улицу готовить эвакуацию тела, а Пуришкевич с Юсуповым поднялись наверх.
Через некоторое время хозяин дома спустился в подвал, и тут Распутин ожил и бросился на него. Еле вырвавшись, Юсупов понёсся за Пуришкевичем, а старец тем временем попытался сбежать. Пуришкевич ринулся во двор с револьвером в руке. Раздались выстрелы. Распутин лежал в сугробе у ворот. Подоспели трое недостающих заговорщиков, втащили тело в дом, Юсупов в неистовстве принялся добивать жертву каучуковой грушей, данной ему «на всякий случай» депутатом Василием Маклаковым, посвящённым в заговор. Труп вывезли и бросили с моста в полынью. Юсупова, лишившегося чувств, оставили дома. Пришлось, конечно, и побеседовать с квартальным, явившимся на револьверный грохот. Попытались сказать,