На ханский суд
Почему после славной победы русских войск на Куликовом поле иго устояло? Причин много, но одна из главных заключается в том, что и сами русские князья не так уж им тяготились, научившись извлекать из него для себя пользу. Иной раз немалую...
Непрост — ох, непрост! — был год от Рождества Христова 1431-й, от сотворения же мира, как отсчитывали на Руси, 6939-й. На самом западе Европы казнена на костре в Руане то ли ведьма, то ли просто упорная грешница, а впоследствии, как выяснится, святая Жанна, дева Франции. В том же году корона французских монархов была возложена на голову девятилетнего Генриха VI Ланкастера, английского короля, — и кажется, что вот-вот возникнет на карте великая империя, сопоставимая по могуществу со Священной Римской. Тем паче что в последней неблагополучно, уже десять лет полыхают войны истинно католических князей с мятежными гуситами, последователями также сожжённого несгибаемого еретика (а в будущем — борца за национальную самобытность Чехии) Яна Гуса; пятый крестовый поход против этих отчаянных схизматиков закончился в этом году так же, как и четыре предыдущих, — дорогостоящим неуспехом. И на юге не лучше: Венеция в очередной (кто же знал, что последний?) раз напала на Геную: в кровопролитных сражениях на суше и на море успех сопутствовал то одной, то другой стороне. Годом ранее на Балканах вновь активизировавшиеся турки-османы взяли Салоники. На дворе стояла эпоха, названная потом историками Ранним Возрождением, по всей Европе шла, выражаясь словами Евгения Шварца, «нормальная придворная жизнь».
А на восточной окраине континента два русских князя — дядя и племянник — ехали в Орду судиться...
Запутать всё
Трудно сказать, когда именно запутался и без этого непростой вопрос о наследовании престола великих князей владимирских. Многие исследователи считают, что произошло это в княжение Дмитрия Ивановича, известного нам как Дмитрий Донской. Именно тогда князья московские стали смотреть на Владимирское княжество как на своё наследственное владение, «отчину»: «А се благословляю сына своего, князя Василья, своею отчиною, великим княженьем». Прежняя система, при которой великим князем становился старший в роде, таким образом, попиралась, но неявно: единственный брат Дмитрия Ивановича умер ещё ребёнком (то же касалось и двоюродных, кроме одного, Владимира Храброго, но его, прирождённого воина и никудышного политика, удалось отодвинуть в сторону), и не вполне ясно было, принципиальное это решение или ситуационное...
Имелось в духовной (завещании) куликовского триумфатора одно условие, которое потом будут со всех сторон обсуждать претенденты на престол: «А по грехом, отъимет Бог сына моего, князя Василья, а хто будет под тем сын мой, ино тому сыну моему княж Васильев удел, а того уделом поделит их моя княгини». Иными словами, если Василий умрёт раньше Дмитрия, то наследником становится следующий сын. Василий Дмитриевич пережил отца на три с половиной десятилетия и в свою очередь произвёл на свет пять сыновей, из которых, впрочем, лишь один стоял у отцовского гроба, остальные умерли раньше. Династическая ситуация со смертью Василия I перестала быть однообразной: четыре его младших брата находились по прежним представлениям ближе к престолу, чем Василий Васильевич...
И ещё один нюанс, немаловажный, — была ведь и Орда; о ней в духовной сказано всего единожды: «А переменит Бог Орду, дети мои не имут давати выхода в Орду...» («А случится с Ордой что-то, и детям моим не надо будет платить дань...»), но все же понимали, что «переменить» Бог может и в обратную сторону. Хан Тохтамыш в вопросы московского княжения не вмешивался — ему не до того было, он на юге своего улуса боролся с недавним союзником, «железным хромцом» Тимуром (Тамерланом); а ну как всё успокоится и ханы вспомнят о прежних порядках?..