Музей и революция
1917 год кардинальным образом изменил жизнь российского государства. Эрмитаж не остался в стороне от революционных событий. Всё, что происходило за его стенами, в той или иной степени нашло своё отражение в жизни музея.
О начале Февральской революции в архиве музея сохранились воспоминания служителя Эрмитажа Алексея Счастнева: «Припомнился один из первых дней революции: идя в Эрмитаж, у Преображенских казарм стоит кучка солдат, перед ними полковник Генерального штаба с палочкой, слышен спор. Лишь только я поравнялся, солдат выхватывает ружьё от часового с возгласом брани, крича, что его надо застрелить тут... Выстрел. Полковник покачнулся и без стона упал навзничь трупом… Долго труп валялся, потом уже другие видели его разутого, с оборванными погонами на спуске Дворцовой набережной».
Подобные сцены происходили по всему городу. В это неспокойное время Эрмитаж был закрыт для публики. Фактически никакой наружной охраны у музея не было, и хранители вместе со служителями организовали круглосуточные дежурства. «1 марта в первом часу ночи, — по воспоминаниям директора музея Дмитрия Толстого, — после усиленной перестрелки на подъезде со стороны Миллионной в вестибюль ворвалась толпа человек в 20 вооружённых, страшно возбуждённых и сильно пьяных солдат. Они тотчас потребовали со всяким сквернословием, чтоб их вели наверх (чтобы искать на крышах музея якобы засевших там городовых. — Е. С.). Дежуривший в этот день академик Я. И. Смирнов… стал горячо их убеждать, что провести их наверх он не может, так как, имея заряженные ружья, они способны случайно нанести непоправимый вред, попортить картины и пр. Тут выскочил вперёд один молодой преображенец и накинулся на Якова Ивановича с непечатной руганью и криком: “Тебе твои вещи дороже солдатской жизни! Тебе, с..., всё равно, что солдата пристрелят? Тебе только жаль твоих дурацких картинок!”»
Только благодаря Дмитрию Толстому, сумевшему остановить солдат, Смирнов остался жив.