Герасим и топор, или Преступление без наказания
«Ни одного мига нельзя было терять более. Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом. Силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нём сила».
В1968 году роман «Преступление и наказание» вернулся в школьную программу. Процитированные выше строки прочитали с разной степенью внимательности десятки миллионов советских, а затем и российских школьников. Вероятно, это самое знаменитое описание кровавого преступления в мировой литературе…
Убийца-бунтарь
Вопрос о прототипе Раскольникова по сей день вызывает жаркие дискуссии специалистов. Одним из них, по мнению многих «достоевсковедов», является французский убийца Пьер Франсуа Ласенер (Ласнер), казнённый в Париже в 1836-м. Фёдор Михайлович был прекрасно знаком с его делом: в феврале 1861 года издаваемый братьями Достоевскими журнал «Время» опубликовал переводную статью о Ласенере с примечанием писателя.
Ласенер молод, он недоучившийся студент из бедной провинциальной семьи, пытается заниматься литературой, крайне честолюбив, большой поклонник Наполеона, безбожник, пишет статьи о тюрьмах и преступниках. Во время судебного процесса и в написанных перед казнью мемуарах он всячески подчёркивал, что убийства совершал не из корысти, а в качестве мести обществу… Во всём этом нетрудно увидеть несомненное сходство с героем романа Достоевского.
И всё-таки считать его единственным прототипом Родиона Романовича Р. вряд ли справедливо: уж больно отличается «почерк». Во-первых, Ласенер после первого убийства собирался продолжать, и не его «вина», что он был схвачен после второго, не доведённого до конца преступления. Во-вторых, «на дело» он ходил с сообщником. Кроме того, преступником он был вполне состоявшимся и пару раз уже сидел в тюрьме за мошенничество и кражи…
«Они (судебные процессы. — Авт.) занимательнее всевозможных романов, потому что освещают такие тёмные стороны человеческой души, которых искусство не любит касаться, а если и касается, то мимоходом, в виде эпизода…» Ф. М. Достоевский. Примечание к статье «Процесс Ласенера»
Двойное убийство
Летом 1865 года Достоевский делится с издателем Краевским замыслом романа «Пьяненькие», в центре которого должна была находиться драма семьи Мармеладовых, однако уже в сентябре в письме Каткову говорит о «психологическом отчёте одного преступления». Резонно предположить, что трансформация главной сюжетной линии совершается под влиянием каких-то событий, произошедших в описываемый период. И вправду, в это время кое-что случилось…
В конце января 1865 года в петербуржской квартире были обнаружены убитыми две пожилые женщины. «При наружном осмотре следов преступления найдено: убитые старухи лежали на полу, обагрённом кровью; солдатка Анна Фомина на кухне возле печи, на правом боку, головой обращена к печи, ногами к двери, ведущей в столовую. Под грудью у ней была белая фаянсовая тарелка, два солёных огурца и ключ от погреба. Крестьянка Марья Михайлова лежала в столовой на спине, с головою, несколько склонённою в левую сторону и обращённую к голландской печи и к двери в спальню, ногами к окну; около шеи и головы обоих трупов на полу было фунтов до 10 ссевшейся крови. Брызги крови видны под столом и на изразцах печи; возле окна стоял стол, накрытый белой холщёвой скатертью; на столе — полштоф, наполненный водкою, с надписью на ярлыке: “водка дистиллированная, очищенная à Moscou”. Кроме того на том же столе были: фарфоровая цветная чашка, железный складной нож со штопором, до сего времени хранившийся в кухне, в столе, и кусок сдобной булки. В этой же комнате был стул, опрокинутый на пол, и около окна стоял сундук, из которого сделано похищение». Из квартиры пропали драгоценности и выигрышный лотерейный билет на общую сумму более 11 тысяч рублей — примерно генеральское жалованье