Бог русской кавалерии
Портреты изображают его чуть грузным мужчиной средних лет с набухшими веками и красными куперозными щеками, заставляющими предполагать в нём то ли любителя возлияний, то ли жертву апоплексического удара. Вероятно, портреты не лгут. Христиан Феликс Баур (или Боур, как называл его Пушкин) таким и был — решительным воякой и гулякой, не чуждым страстей и пороков. Одним словом, настоящий полковник XVIII века.
Из всех упомянутых национальным гением «птенцов гнезда Петрова» о Бауре известно меньше всего, да и имеющиеся свидетельства противоречивы. Его называют то выходцем из крестьян, то потомственным дворянином и военным, именуют то Адольфом, то Рудольфом. Но как бы то ни было, уроженец Голштинии военную карьеру начал в юные годы, сражаясь в войсках герцогства Мекленбург, Польши, Саксонии, Пруссии, то есть был, что называется, «солдатом удачи». Свойственный наёмникам буйный нрав, а может, собственный горячий темперамент привели его к поединку, в результате чего Баур вынужден был бежать из Пруссии, поступив в шведскую кавалерию. В последнюю брали всех без разбора ввиду разгоравшейся Северной войны. Прусский вояка Баур к тому же имел шведские корни, что позволяло шведскому главнокомандующему Отто Веллингу рассчитывать на его верность.
Надежды не оправдались: под Нарвой Баур перешёл на сторону противника, то есть войск Петра I. Причиной якобы послужила ещё одна дуэль, на которой противник Баура был убит. Предательство, коль скоро оно совершалось в интересах России, не почиталось позором, скорее наоборот, свидетельствовало о прозорливости молодого воина, а заодно о славе русского царя. По легенде, допрашивал перебежчика самолично Пётр, и шведский ротмистр любезно предоставил русскому самодержцу подробнейшие сведения о составе и моральном духе крепостного гарнизона. К тому же Баур отрекомендовался шпионом Августа II Сильного, саксонского курфюрста и короля Польши и Великого княжества Литовского, союзника России. Это вроде бы подтвердил саксонский генерал, шотландец Людвиг фон Алларт, который, впрочем, и сам был вскоре заподозрен в измене и счёл за лучшее сдаться шведам в плен. В общем, Баур переметнулся к противнику не в самый благоприятный момент — русские войска потерпели под Нарвой тяжелейшее поражение.