Писатель Дэвид Седарис рассказывает о том, как бросить курить

EsquireРепортаж

Cумасшедший дым: как автор Esquire бросал курить

Напоминая, что Camel курят бездарные поэты, Salem — конченые алкоголики, а Merit — помешанные на сексе маньяки, писатель Дэвид Седарис рассказывает о том, как бросить курить.

Когда я жил в Северной Каролине и учился в четвертом классе, нас повезли на экскурсию на фабрику American Tobacco — это неподалеку, в Дарем. Там мы воочию увидели, как делают сигареты, и получили по несколько пачек в подарок — мол, отнесите домой родителям. Когда я об этом рассказываю, меня спрашивают: «Сколько же вам лет?» Наверно, думают, что я учился в самой первой начальной школе на свете, и писали мы прямо на стене пещеры, а обед добывали себе дубинками. Тогда я упоминаю, что в школе, где я учился в старших классах, была курилка. На открытом воздухе, правда, но все равно теперь ничего подобного не отыщешь, даже если школа при тюрьме.

Помню, что видел в кинотеатрах и бакалейных магазинах пепельницы, но тягу к курению они в меня не вселяли. Собственно, эффект был обратный. Однажды я истыкал мамину пачку Winston вышивальной иглой — колол снова и снова, точно порчу наводил. За это мать колошматила меня двадцать секунд, пока не запыхалась. Замерла, хрипло твердя: «Нашел... с чем... бало... ва... ться».

Спустя несколько лет, за завтраком, сидя рядом со мной за столом, она предложила мне затянуться на пробу. Я немедленно побежал на кухню и осушил пакет апельсинового сока с такой жадностью, что половина полилась по подбородку, а с него на рубашку. Тьфу! Как только может мерзостный вкус табака войти в привычку? Когда моя сестра Лайза начала курить, я перестал пускать ее в свою комнату, если она приходила с сигаретой. Разговаривать со мной — пусть разговаривает, но только не переступая порога. И еще пусть отворачивается, прежде чем выдохнуть дым. Те же условия я поставил, когда примеру Лайзы последовала наша сестра Гретхен. Меня раздражал не сам дым, а его запах. Со временем я привык, но запах табака стал нагонять на меня депрессию — ассоциировался с неряхами. В других комнатах нашего дома табачный дух ощущался не столь отчетливо — ну да там неряхи и хозяйничали. А в моей комнате царили чистота и порядок; будь моя воля, там вообще пахло бы, точно от обложки диска, с которого только что сорвали целлофановую обертку. То есть предвкушением радости.

Заделавшись курильщиком, я обнаружил: горящая сигарета — это такой маяк, привлекающий всех халявщиков, которые ее замечают или чуют. Все равно что стоять на углу, позванивая горстью монеток. «Мелочью не выручите?» — спросит какой-нибудь уличный попрошайка. И что ему ответишь?

Первый раз у меня стрельнули сигарету, когда я, двадцатилетний, курил только второй день. Было это в Ванкувере, в Британской Колумбии. Мы с моим лучшим другом Ронни целый месяц проработали на сборе яблок в Орегоне, а потом сами себя премировали поездкой в Канаду. Прожили там неделю в дешевом пансионе. Помню, меня очаровала «кровать Мэрфи», о которой я был наслышан, но своими глазами увидел впервые (откидная кровать, запатентованная американцем Уильямом Мэрфи в 1916 году, крепится к стене и в сложенном состоянии маскируется под стенную панель. — Esquire). Разложил — сложил, разложил — сложил. Забавлялся, пока рука не устала.

В магазинчике в соседнем квартале я и приобрел свою первую пачку. Вообще-то я начал с сигарет Ронни — Pall Mall, кажется, — и, сняв пробу, сказал себе: «На поверку табак не лучше и не хуже, чем я думал». Я считал, что должен не идти на поводу у других, а обрести свой личный, выражающий мою индивидуальность бренд — что-то особенное. Родственное моей душе. «Carlton? Kent? Alpine?» — точно религию себе подбираешь. Кто спорит, что винстонист ничем не похож на лакистрайкщика или ньюпортиста? Вот только я не понимал, что веру можно и сменить — это допустимо. Кентовщик может почти без усилий превратиться в винстониста, хотя с ментоловых на обычные или со стандартных на ультрадлинные перейти труднее. Нет правила без исключения, но, насколько я разобрался на своем опыте, обычно дело обстояло так. Kool и Newport — для черных или для тех белых, что попроще. Camel — для лентяев, авторов бездарных стихов и тех, кто писал бы бездарные стихи, если бы не ленился. Merit — для сексоголиков, Salem — для алкоголиков, а More — для тех, кто неумело пытается эпатировать обывателей. Никогда не давай взаймы курильщику ментоловых Marlboro, хотя обычный мальборист, как правило, долги возвращает исправно. Впрочем, неизбежные подвиды (мягкие, легкие, ультралегкие) не просто рушат стройную классификацию, но и всех путают: почти никто не в силах запомнить, что именно куришь ты сам. Правда, все эти разновидности появились позже, вместе с предупреждениями на пачках и American Spirit (сигареты «Американский дух» долгое время рекламировались как «наименее вредные для здоровья». — Esquire).

В тот день в Ванкувере я купил Viceroy. Их пачки, как я замечал, часто торчали из нагрудных карманов парней, работавших на заправках. Не сомневаюсь, я надеялся, что Viceroy придадут мне мужественный вид — ну, насколько это возможно, когда носишь берет и габардиновые штаны с манжетами, застегивающимися под коленкой. Дополните мой наряд белым шелковым шарфом из гардероба Ронни, и станет ясно, что Viceroy требовались мне ящиками, особенно в окрестностях нашего пансиона.

Удивительное дело: я ото всех слышал, как чисто, как спокойно в Канаде. Возможно, подразумевалась какая-то другая часть страны — центральная или скалистые острова близ восточного побережья. В Ванкувере нам попадались сплошь зловещие пьяницы. Те, кто валялся без чувств, меня еще не особенно страшили, а вот те, кто лишь шел к этому состоянию, еще мог переставлять ноги и всплескивать руками, — пугали до смерти.

Взять хоть парня, который подошел ко мне, когда я покинул магазин, — парня с длинной черной косичкой. Косичка была не интеллигентная, шнурком, точно у флейтиста, а вылитый бич. «Тюремная», — сказал я себе. Месяцем ранее я, наверно, просто вжал бы голову в плечи. Теперь же я закурил сигарету — так, наверно, сделали бы и вы за минуту перед казнью. Этот тип собирался меня ограбить, а потом отхлестать своей косичкой, облить бензином и поджечь... но нет. «Дай-ка одну», — сказал он, указывая на пачку в моей руке. Я вручил ему одну сигарету Viceroy, и, когда он меня поблагодарил, я с улыбкой поблагодарил в ответ. А позднее подумал: как если бы я нес букет, а он попросил бы одну маргаритку. Он любит цветы, я тоже, и разве не прекрасно, что наши общие вкусы могут возобладать над нашей кардинальной непохожестью и загадочным образом сплотить нас? Точно не помню, но предполагаю: наверно, мне также показалось, что, поменяйся мы местами, он с удовольствием угостил бы сигаретой меня — правда, эту гипотезу я так и не проверил. Бойскаутом я был всего два года, но их девиз запомнил навсегда: «Будь готов». Это не в смысле «Будь готов клянчить у людей всякую хрень», а в смысле «Продумывай все наперед и планируй с учетом всех обстоятельств, особенно в том, что касается твоих пороков».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Праздник, которого нет: 45 лет Studio 54. Расцвет и падение тусовочной империи Праздник, которого нет: 45 лет Studio 54. Расцвет и падение тусовочной империи

Studio 54 — клуб, изменивший клубную индустрию США и мира

Esquire
Генная терапия облегчила боль у мышей Генная терапия облегчила боль у мышей

Ученые с помощью генной терапии смогли снизить болевую чувствительность у мышей

N+1
«Ценнее коровы»: как индийские спортсменки борются за равенство «Ценнее коровы»: как индийские спортсменки борются за равенство

Спортивная школа Altius в Индии борется за изменения в патриархальном обществе

Forbes
Пищевые доходы Пищевые доходы

Доверие со стороны потребителей дает фундамент для развития финскому бизнесу

Эксперт
Правда ли, что белок влияет на газообразование Правда ли, что белок влияет на газообразование

Протеин не является основным виновником вздутия и газообразования

ТехИнсайдер
OMAD-диета OMAD-диета

OMAD – одна из самых популярных на западе диет

Худеем правильно
На своём месте На своём месте

Функционально—современный интерьер для молодой семьи

SALON-Interior
10 самых плохих российских фильмов. Издание третье, исправленное и дополненное 10 самых плохих российских фильмов. Издание третье, исправленное и дополненное

Отечественное кино не прекращает попыток нащупать дно

Maxim
Евгений Викентьев: «Чтобы быть критиком, нужно очень хорошо разбираться в продукте» Евгений Викентьев: «Чтобы быть критиком, нужно очень хорошо разбираться в продукте»

Шеф-повар Евгений Викентьев — о мамкиных критиках и любимых блюдах

GQ
Пять самых опасных насекомых Пять самых опасных насекомых

Теперь ты будешь относиться к насекомым еще хуже, чем раньше!

Maxim
Полицейская академия художеств Полицейская академия художеств

«Майор Гром: Чумной доктор» — первая и удачная экранизация российского комикса

Weekend
13 мифов о женщинах 13 мифов о женщинах

Думаешь, знаешь женщин так же хорошо, как знал таблицу умножения в пятом классе?

Maxim
Можно ли заниматься спортом во время месячных — а если да, то каким? Можно ли заниматься спортом во время месячных — а если да, то каким?

Спорт во время месячных — йога или высокоинтенсивные тренировки?

Reminder
Как приземляются самолеты: причины катастроф при посадке Как приземляются самолеты: причины катастроф при посадке

Нештатные ситуации после приземления – бич гражданской авиации

Популярная механика
Плоский живот, тонкая талия и круглая попа: самая эффективная тренировка Плоский живот, тонкая талия и круглая попа: самая эффективная тренировка

Энергичная музыка, 40 минут свободного времени и 5 простых упражнений

Cosmopolitan
Сергей Никоненко: Сергей Никоненко:

Сергей Никоненко рассказывает о своей семье и карьере

Караван историй
Боги и герои Боги и герои

В Афинах все спокойно

Tatler
Женское дело Женское дело

Анджелина Джоли — об осознанности, воспитании детей и борьбе за права беженцев

Vogue
От подражания кумирам до моды на естественность: почему эра лайков скоро пройдет От подражания кумирам до моды на естественность: почему эра лайков скоро пройдет

Почему зумеры перестали пользоваться фильтрами, изменяющими внешность?

Forbes
Богатая фамилия Богатая фамилия

Топ-20 семейных итальянских бизнесов

Forbes
Больше, чем поэт Больше, чем поэт

Как русская девочка стала английским поэтом-миллионером

Tatler
Кто круче: Алена Водонаева против Виктории Бони Кто круче: Алена Водонаева против Виктории Бони

Алена Водонаева и Виктория Боня и по сей день остаются негласными соперницами

Cosmopolitan
Посмертный перегрев: почему некоторые тела сильно нагреваются после смерти Посмертный перегрев: почему некоторые тела сильно нагреваются после смерти

После смерти некоторые тела внезапно разогреваются до высоких температур

Популярная механика
«Мы все — самозванцы. Рождаемся никем и конструируем свою личность» «Мы все — самозванцы. Рождаемся никем и конструируем свою личность»

Настя Травкина — как освободиться от стереотипов и раскрыть свой потенциал

Reminder
Винная карта Винная карта

Пора проехаться по лучшим российским винодельням

GQ
Удвоение русского Хирша Удвоение русского Хирша

Российская наука за последнее десятилетие выросла в два раза

Эксперт
Невралгия: почему возникают мышечные зажимы, чем они опасны, как с ними бороться Невралгия: почему возникают мышечные зажимы, чем они опасны, как с ними бороться

Как распознать невралгию

Cosmopolitan
Второй по популярности: что нужно знать о раке кишечника Второй по популярности: что нужно знать о раке кишечника

Рак кишечника – общее название онкологических заболеваний

Cosmopolitan
Продукты, которые не едят диетологи Продукты, которые не едят диетологи

Что не едят специалисты по здоровому питанию и почему?

Cosmopolitan
Застенчивая невинная девушка: как принцесса Диана повлияла на знаменитых женщин Застенчивая невинная девушка: как принцесса Диана повлияла на знаменитых женщин

Мать Уильяма и Гарри вошла в историю как законодательница трендов

Cosmopolitan
Открыть в приложении