Что читать на выходных: фрагмент новой книги Андре Асимана «Восемь белых ночей»
В издательстве PopcornBooks вышла книга Андре Асимана «Восемь белых ночей» в переводе Александры Глебовской. В новой книге автор бестселлеров «Назови меня своим именем» и «Из Египта» вновь рассказывает о сильной любви двух молодых людей. Юноша и девушка знакомятся в канун рождества - их тянет друг к другу с первого взгляда, но они совсем еще не умелы в своих чувствах. Именно воспитанию чувств – любви, ревности, тревоги, уверенности – они посвятят восемь ночей, которые проведут друг с другом. Esquire публикует фрагмент романа, где расцветает мнительность главного героя.
«Как выглядит твой ад?» — собирался я у нее спросить. Темсамым я выманил бы ее из укрытия, заставил поднять забрало. Мне нравилось, когда она говорила о себе. Нравилось, когда она плакала, нравилось сидеть с ней в кабинке у Эди в темноте, и я едва не взял обе ее руки в свои и не поцеловал ладони; нравилось, когда за полночь, после кино, она сказала, что в обычном нашем месте отлично жарят картошку, потому что знала: мне хочется туда вернуться, а еще сильнее хочется оказаться за тем же столиком, но плечом к плечу, и подхватить нитку нашего разговора про Ромера, про мужчин и женщин, которые жили в простой повседневности, а потом в ней заплутали. Мне понравилось, как в перерыве между фильмами она выскочила из кинотеатра, нашла открытый газетный киоск, где продавали «эм-энд-эмс», потому что те, что пересыпали в полиэтиленовый пакетик, мы забыли на кухне у Марго. Заодно она успела купить два больших кофе. Утром и вечером, сказала она. Полагаю, еще она успела проверить свои сообщения. Сколько раз он звонил? — осведомился я. Всего-то восемь — не считая сообщений, которые оставил на домашнем телефоне. А ей не любопытно, о чем они? Она заранее знает содержание каждого. Уж лучше бы жалость, лучше бы она его поцеловала, чем вот так доказывать, что способна обратить доброту в яд.
Когда уже ночью мы распрощались, я дал себе обещание не ждать от нее звонка на следующий день, не ждать, что я ее увижу и услышу хоть в какое-то обозримое время, и даже не помышлять о том, чтобы позвонить самому. Если не будет веского повода. Веский повод нашелся черезнесколько часов, но я не повелся.
Поначалу хотелось позвонить и сказать ей, что… что я очень рад, что провел с ней весь день, а по ходу дела упомянуть основные вехи этого дня: Баха, strudel gâteau, еще раз Ромера и нежданную встречу с «Князем Оскаром» на Гудзоне — как он дожидался нас в засаде, или прощальный поцелуй, который равно неловко и выпрашивать, и отклонять.
Позвонить и сказать что? Что я беру обратно все шутки в адрес герра Яке? Что день оказался изумительным — какона и предсказывала? Что нужно очень многое ей сказать?Ну так говори. Не знаю, с чего начать. Это что, надолго?Очень хочется, чтобы ты приехала ко мне домой, сейчас,сегодня, немедленно. А чего ты меня тогда не попросил,Оскар? Потому что не мог, потому что ты, блин, кого угодно запугаешь своим жарко-холодно, лед-пламя, говори не-говори. Потому что я не могу разобраться, где ты и кто ты. Князь Оскар! Клара Бруншвикг! Спокойной ночи. Спокойной ночи. Короткое молчание. Клара Бруншвикг… Что? Клара Бруншвикг… Не произноси, оборвет она меня. Не хочешь от меня это слышать? Не хочу. Тогда сама произнеси. Князь Оскар, давай сейчас не будем. Скажи, почему не хочешь, чтобы мы это произнесли, скажи, скажи, скажи.