GQСобытия

Четвертый эпизод восьмого сезона «Игры престолов» растрогает тех, кто не плакал под Винтерфеллом

Время удариться в любовную мелодраму

Алексей Филиппов

Оставь надежду всяк сюда входящий, материал содержит спойлеры и, возможно, недостаточное почтение к сериалу.

Добивка прошлой серии

«Игра престолов» приносит в жертву Владыке Света и развитию сюжета персонажей второго и третьего плана, выполняя несколько элементарных, но необходимых функций. (К слову, проблема последних трех сезонов в том, что непредсказуемый кровавый росчерк истории Мартина уступил место тотальной необходимости, что раскололо зрителей на два непримиримых лагеря.) Умер окончательно Берик Дондаррион, исчезла Красная жрица, намекнув Арье, мол, действуй, сестра, отмучился Эддисон Толлетт, рядком отправились на тот свет все Мормонты, иллюстрируя девиз дома «Мы здесь стоим». Вкупе с перевоспитавшимися Ланнистерами, бравым Псом и другими все это наводит на мысли, что миром Вестероса правит фатум, причем если раньше это был рок, напоминающий о прихотях языческих божков и правителей-самодуров, то последнее время его воля преимущественно благая, эдакий режим «детсадовский полицейский». Впрочем, четвертый эпизод дарит надежду на интригу: возможно, кто перевоспитался – тот сдохнет.

После войны

Выжившие Винтерфелла оперативно соорудили поминальные костры, на которых сожгли своих мертвецов. Каждый покойник символизирует важную потерю для ключевых персонажей. Дейенерис прощается с верным Джорахом – символом лояльности, чуть ли не последним человеком, который обожал ее слепо. Санса провожает на тот свет Теона Грейджоя, даруя тому на память металлическую голову волка – любовь Винтерфелла не быстрая, но даже оступившихся сынов тут чтут. Сэм грустно глядит на самоотверженное прошлое из Ночного дозора в лице Эдиссона Толлетта. Арья рассматривает Берика, проводника фатума. Джон Сноу – юную Лианну Мормонт, плоть от плоти неуемный Север.

После пятиминутки скорби танатос сменяется эросом и пьянством: сверкая синяками (у Арьи и Бриенны славные такие фингалы), все дружно напиваются. Тормунд чествует смелого «малыша» Джона Сноу, замечая, что с врагом подружился бы только выдающийся политический деятель. И добавляет: «Обычно, когда мужчину убивают, он остается мертв».

Дейенерис наблюдает за этим в крутом раздумьи, в ней борются лед ревности и пламя властолюбия. Прямо сейчас у нее из рук утекают все преимущества: армия ослабла, главный фанат мертв (Тирион и Варис все же не настолько очумело лояльны), есть еще один Таргариен, что делает ее позицию менее эксклюзивной, наконец, возлюбленного она тоже потеряла из-за инцестуальности ситуации. Попытка завоевать новые симпатии выглядит довольно нелепо: она походя назначает кузнеца Джендри новым лордом Штормового предела, чуть ли не с интонацией «Теперь ты водишь».