Был месяц майя
У апокалипсиса в России — как у охоты, рыбалки и всего остального — существуют национальные особенности. До самой смерти, в ожидании черного дня, моя бабушка хранила в кладовке килограммы мыла, сахара и гречки. Русские всегда готовы к тому, что завтра будет хуже, чем вчера, что подтверждается популярностью непереводимого слова «пиздец». Но главная наша особенность не в этом.
Няня моего крестника заявила, что 21 декабря не выйдет на работу — хочет испечь торт и встретить конец света с любимым. В Томске распространяют наборы для встречи апокалипсиса «Хуже не будет» (гречка, консервы, свечи, лекарства, веревка и мыло). Все вместе это напоминает предновогоднюю суету: кажется, россияне ждут конца света, как праздника. Безумие дошло до того, что даже Рамзан Кадыров начал говорить вещи, не лишенные смысла: «Люди скупают свечи, говорят, света не будет. Неужели никто из них не знает, что если настанет конец света, то никакие свечки им не понадобятся?» Медведев, Онищенко и Гидрометцентр сделали успокоительные заявления — но чем чаще первые лица страны твердят, что ничего не будет, тем сильнее народ верит в обратное. Конца света ждут не только простые смертные. Интервью Константина Эрнста высоколобому журналу «Сеанс» называется «Я надеюсь, майя не ошиблись». В нем глава Первого канала предрекает человечеству «пиздец» (именно